25-го мая, заняв покинутый кибуц, египетская армия двинулась на север. Но теперь они уже не шли единой колонной по асфальтированному шоссе. Чтобы выиграть пространство для маневров и защищаться от нападений Пальмаха, они развернулись веером. Несколько частей направились по прибрежной дороге, другие продвигались вперед по внутренней дороге, а между этими двумя была проложена третья, военная дорога.
Вспомним, что египтяне высадили войска недалеко от арабского порта Мичдал, примерно в шести милях севернее Яд-Мордехая; они присоединились к той колонне, которая прошла мимо кибуца на третий день сражения. 21-го мая эти объединенные силы вместе с частями "Мусульманских братьев" атаковали кибуц Негба, расположенный на очень важной дороге, ведущей с востока на запад. Эта дорога давала египтянам возможность объединиться с бригадами, вошедшими в Беер-Шеву и двинувшимся на север по направлению к Иерусалиму. Если бы им удалось овладеть этой дорогой, они смогли бы отрезать северный Негев от всей страны. С этой целью необходимо было захватить кибуц Негба (Кибуц Негба, который благодаря своему расположению мог получать подкрепление и снабжение, не был захвачен врагом, однако находился под осадой всю войну.). В то время, как основные силы египтян, разбившиеся на три ударные колонны, двигались на север, несколько частей осталось в тылу, чтобы укрепить осаду кибуца.
За те драгоценные шесть дней отсрочки, которые Яд-Мордехай дал стране, Гивати-бригада дошла до нужного района и стала готовиться к встрече с врагом. Она построила укрепления и противотанковые рвы, взорвала важные мосты на главном шоссе. Были заняты несколько враждебно настроенных арабских деревень, от которых можно было ожидать помощи египтянам.
Целых четыре дня добирались египтяне до Исдуда, который находился всего лишь в пятнадцати милях севернее Яд-Мордехая. Здесь им пришлось остановиться не было моста. Прежде чем они успели навести временный мост Бейли, чтобы переправить свои механизированные части, они подверглись нападению с воздуха.
В этот самый день зарождающиеся военно-воздушные силы Израиля собрали на ближайшем летном поле четыре "мессершмита" - первые самолеты, которые они получили. Хотя они срочно нужны были на других фронтах, командир Гивати-бригады Шимон Авидан спешно отправился на аэродром с требованием, чтобы самолеты были использованы для остановки египтян. Неожиданный воздушный налет нанес гораздо меньше вреда, чем ожидалось, а один "мессершмит" был сбит противовоздушным огнем, однако психологический эффект был большим. Египтяне начали окапываться, рассчитывая на более длительную остановку. Этим был положен конец хвастливым заявлениям египтян о том, что их армия вступит в Тель-Авив через неделю после начала вторжения. Командирам египетской армии пришлось утешаться тем, что они господствуют на одной из второстепенных дорог и что им удалось отрезать Негев. Они так и не продвинулись дальше Исдуда.
Некоторое время беженцы из Яд-Мордехая надеялись, что их родной дом будет отбит и они смогут вернуться туда, чтобы начать все сначала - строить и сажать. Однако 11-го июня, после двадцати восьми дней сражения. Объединенными Нациями было принято решение о первом перемирии. Оно должно было длиться ровно столько же дней, сколько длилось сражение. Согласно условиям перемирия, каждая сторона оставалась на той территории, которую она заняла за эти дни.
В начале июля граф Фолке Бернадот, посредник ООН, внес предложение об окончательном установлении границ. Согласно этому плану весь Негев должен был отойти к арабам. Приняв во внимание и тот факт, что по решению ООН первоначальные границы исключали Яд-Мордехай из Еврейского государства, мечты тех, кто стремился вернуться обратно, казались настоящей утопией.
Как бы подчеркивая всю безнадежность положения, каирское радио заявило, что король Фарук посетил "линию Мажино евреев" - Яд-Мордехай. Его Величество своими глазами увидел, по сообщению радио, "одну из самых сильных и неприступных крепостей из всех сионистских поселений, построенную согласно новейшей технике военной обороны. В каждом из ее четырех углов имелся наблюдательный пункт в два этажа, один из которых предназначался для тяжелой артиллерии, а другой для пулеметов и наблюдателей. Крепость была окружена траншеей глубиной в три фута, в десяти шагах от нее была вторая траншея глубиной в пять футов и дальше еще одна - глубиной в шесть футов. Последней линией обороны являлась колючая проволока, через которую был пропущен электрический ток".
Вспоминая, как они по ночам боролись с песком, пытаясь восстановить засыпанные траншеи, защитники Яд-Мордехая грустно улыбались друг другу. Они знали, что король Фарук нуждается в победах, чтобы удержать свой шаткий трон, поэтому им были ясны все преувеличения этого сообщения. Очень больно ранило их и привело в ярость заявление о том, что египетский флаг "горделиво развевается" над разрушенной водонапорной башней.
Наконец, с тяжелым сердцем беженцы пришли к ужасному выводу. Им придется начать все сначала на новом месте. Были изучены участки, предлагаемые Еврейским Агентством. Они решили временно поселиться на сельскохозяйственной ферме, расположенной между Тель-Авивом и Натанией, которая была покинута ее владельцем, арабским шейхом. Ферма лежала на склоне холма; каменный дом шейха находился у его подножья. Беженцы оставили дом нетронутым, так как они взяли эту землю в аренду и знали, что ее придется вернуть, если Али Кассем вернется. Они снова поселились в палатках и деревянных бараках, как в первые дни своего халуцианства. В их распоряжении имелась апельсиновая роща, пшеничное поле и большой огород. Поселенцы построили хлев и купили тридцать коров. Они приобрели два трактора и оборудование для столярной мастерской. Чтобы пополнить порядком поредевшие ряды мужчин, центральная организация прислала группу из пятидесяти молодых румынских евреев, которые прибыли на родину из британских лагерей для интернированных лиц на Кипре. Все они были призывного возраста - восемнадцатилетние. Со временем эти девушки и парни должны были уйти и основать свой собственный кибуц; пока же они помогали построить это поселение.
Беженцы поселились на покинутой ферме в конце июля. В сентябре они встречали еврейский Новый год в импровизированной столовой. То был мрачный праздник. Ни у кого не поворачивался язык, чтобы сказать: "Счастливого Нового года". И хотя работники кухни старались сделать все, что было в их силах, обед получился скудным - в результате войны был введен строго ограниченный паек. Не было и того чувства единого большого семейства, которым обычно отличались все праздники кибуца. Присутствие чужих людей, не знавших Яд-Мордехая и не переживших его потерь, вызывало еще большее чувство угнетения и тоски у членов кибуца, оставшихся в живых. И в этот праздник - их первый праздник после того, как они покинули свой дом - они чувствовали себя изгнанниками. И сердца их кричали словами псалма: "У рек вавилонских - там сидели мы и рыдали, вспоминая Сион".
Пятнадцать еврейских поселений было разбросано по всему северному Негеву, окруженному египетскими войсками. Они подвергались постоянным бомбардировкам с воздуха и артиллерийскому обстрелу. Одним из преимуществ перемирия было условие, согласно которому египтяне должны были разрешать еврейским автоколоннам пересекать западно-восточную дорогу, чтобы обеспечить снабжение этих поселений. Вначале египтяне отказались открыть "перекресток Фалуджа" еврейскому транспорту. Неоднократные попытки посредника ООН переубедить египтян были напрасными. Наконец, израильское Высшее Командование решило освободить дорогу силой. Они также надеялись, что запланированная операция вытеснит египтян из Негева, так как не исключалось, что окончательные границы будут установлены по фактически занятой территории. Судьба Яд-Мордехая была на пороге решения.