В 1960 году, когда я жила в Яд-Мордехае, его старшие мальчики и девочки были в армии, где они должны были служить два с половиной года, а их родители делали разные предположения о том, как их дети распорядятся своим будущим после окончания службы. "Ведь они теперь имели возможность посмотреть города и увидеть, как другие люди живут, - беспокоились они. - Может быть, им не захочется больше жить в кибуце". Их озабоченность была глубже, чем обычная родительская забота о благоустроенности своих детей. А что, если после стольких лет физического труда и суровых условий жизни, после принесенных жертв и горечи сражения, после борьбы за восстановление кибуца, их дети откажутся от Яд-Мордехая? Это было бы крушением всех их надежд. Однако дети воспитывались в атмосфере свободы выбора, так что родителям оставалось только стоять в стороне и ждать. В кибуц могут быть приняты только те, которые приходят сюда по велению сердца. Это касается и их собственных детей.
В 1962 году, когда я опять приехала в кибуц, я обнаружила, что все молодые люди, за исключением одной девушки, выбрали кибуцный образ жизни. (Эта девушка вышла замуж за парня, живущего в Беер-Шеве). Четыре девушки привели домой женихов, которые пожелали остаться жить и работать в Яд-Мордехае. Свадьба явилась радостным событием для всех, ведь молодые люди связывали свое будущее с будущим кибуца. На этот раз свадьбу сыграли так торжественно, как никогда прежде. После свадебного обряда, совершаемого раввином, весь кибуц и множество гостей расселись за импровизированными свадебными столами на лужайке. Мест было приготовлено для целой тысячи людей. Для свадебной церемонии был сооружен разукрашенный и ярко освещенный помост. На невестах были белые платья, а в руках - цветы; женихи были одеты в серые брюки и белые рубашки с открытыми воротничками. Под зеленой аркой они пришли к помосту, где их ждали родители. Сама по себе церемония была простая. Гидеон прочитал главу из Талмуда, новобрачные расписались в специальной регистрационной книге браков кибуца и подняли тост за здоровье друг друга. И когда люди танцевали, пели и выпивали в честь молодых, они праздновали не только свадьбу, это было торжество сбывшихся надежд и награда за все их старания.
Когда люди посвящают жизнь общественным идеалам, это откладывает на них отпечаток. Люди Яд-Мордехая сформировались по тем моральным критериям, которые они сами себе установили в ранней молодости. Они хотели обрабатывать землю на своей родине, и они стали прекрасными земледельцами. Они оставили школы и ушли в трудовые лагеря, но учебы они не бросили. Их стремление к самоусовершенствованию сделало их образованными и культурными людьми, которые с пониманием спорят о литературе, искусстве, хорошо разбираются в политике. Живя в условиях общежития, они стали чуткими и сердечными. "Мы понимали - это тоже свойственно людям", - говорили они о тех, кого мужество покинуло во время сражения. "Каждый, кто живет в кибуце, должен научиться прощать", - объяснил один из них.
Даже если в глубине души они порой испытывают чувство ревности, гнев или разочарование, они стараются не поддаваться этому и в первую очередь сознательно пытаются заботиться о других. Имеется множество подобных примеров в повседневной организации их образа жизни. Мужчины, наравне с женщинами, по очереди прислуживают в столовой, хотя можно было бы доказать, что работа на полях намного тяжелее работы женщин в яслях или прачечной. Часто можно увидеть мужчину, вытряхивающего ковер, чтобы облегчить своей жене работу по уборке комнаты. Молодые, неженатые люди живут по двое в одной комнате, но холостяки постарше получают отдельную комнату, так как считается, что "они и так страдают", ибо лишены семейных благ и поэтому, мол, нуждаются в особом отношении. Дети, требующие специального внимания и обучения, получают его. Нежность, с которой кибуц относится к вдовам и сиротам, является еще одним примером заботливости в человеческих отношениях. Я могла бы перечислить и другие примеры доброты и обходительности, которые я заметила, но меня просили не делать этого, чтобы не обидеть тех, кому оказывается особое внимание.
Пионеры Яд-Мордехая и другие, им подобные, внесли огромный вклад в развитие своей родины. Они восстановили истощенную почву и заложили основу для научного земледелия современного Израиля. Вероятно, другим путем было бы невозможно добиться этого. Что же касается их надежд, что именно социалистическим образом жизни они укажут дорогу в будущее, лишь само будущее и покажет.
Сегодня кибуц является маленьким островком коммунального образа жизни в обществе, которое по природе своей капиталистическое. Его продукция должна выдерживать конкуренцию капиталистического рынка, он вынужден брать деньги на развитие и выплачивать высокие проценты. Его стремления ранних дней к простому укладу жизни и высокому образу мышления постоянно подрываются влиянием общества, окружающего его. Пионеры откровенно высказывают свои опасения о будущем. Они сами не желали бы другой жизни, но у них уже нет уверенности в том, увидят ли следующие поколения всю красоту их мечты. Хотя первые дети и возвратились в кибуц, другие могут и не вернуться; потребность в рабочей силе на ферме и фабрике уже не может быть удовлетворена лишь за счет собственных детей.
Не уверены они и в завтрашнем дне. Несмотря на мир и покой, царящий в их доме, который они построили, не все является мирным за его пределами. С холма, где лежит водонапорная башня, можно увидеть песчаные дюны, отмечающие границу, которая находится всего лишь в три четверти мили от них. Виден высокий забор, окружающий кибуц; с наступлением сумерек его ворота запираются. Вооруженная охрана всю ночь патрулирует кибуц, и свет прожектора то и дело взметывается над округой.
Несмотря на перемирие, которое уже длится четырнадцать лет, на этой границе никогда не было покоя. Из полосы Газы через дюны проникают шпионы и террористы, чтобы вредить, как только они могут. За то время, что я жила в Яд-Мордехае, их было поймано несколько. Один обстрелял проезжавшую мимо санитарную машину, другой убил человека в расположенном по соседству Ашкелоне. Никто не говорит о приготовлениях, которые ведутся в кибуце на тот случай, если египетская армия снова перейдет границу, но, несомненно, таковые имеют место. Система водоснабжения и насос скрыты под землей. Построены большие убежища, на существование которых указывают только вентиляционные трубы и ведущие вниз ступеньки. Оставлены нетронутыми траншеи на постах 1 и 2. Где-то должен находиться и склад оружия, но об этом мне не сказали. Израиль обладает сейчас сильной армией, и этому пограничному поселению уже не придется бороться в одиночку, если начнется война. Люди Яд-Мордехая никогда не говорят о такой возможности, каково бы ни было их душевное напряжение.
Бронзовая фигура Мордехая Анилевича, стоящая перед разрушенной водонапорной башней, видна из всех участков кибуца, за исключением самых новых. В правой руке он держит гранату. В последние дни варшавского гетто он писал (Часть записки, посланной Антеку Цукерману, который находился в другом бункере. Он был одним из тех немногих, которым удалось уйти через канализационные трубы, и таким образом остаться в живых.):
"Я горжусь тем, что дожил до такого момента, когда мои глаза видят гранату и пистолет в руках еврея ... Я готов умереть. Мне кажется, что я был рожден именно для такого конца. Для этого задания я вырос и с завершением сражения я должен уйти".
Его товарищам, которые назвали кибуц его именем, пришлось почувствовать живую гранату в руках. Но те же самые руки управляли плугом и трактором, работали с мотыгой и садовыми ножницами, освоили самые сложные механизмы. Для Мордехая Анилевича не было будущего - только граната. И все-таки его жизнь не прекратилась в пламени гетто. Она продолжается из года в год вместе с посевом, с пробивающимися ростками и созревающим урожаем .