Многие молодые родители решили воспитать своих детей другим способом, нежели это делали их собственные родители. Их обуревали радикальные идеи. Они воспитывали себя в духе преодоления любых трудностей и надеялись, что и дети их вырастут людьми новой формации, способными преобразовать общество. Восстав против моральных устоев своих родителей, они отказались от традиционных форм семейной жизни. Они хотели, чтобы их дети воспитывались на "научной" основе опытными людьми; поэтому свой первоначальный план присмотра за детьми ясельного возраста они развили в систему, по которой детям следовало жить отдельно от родителей под присмотром воспитателей.
Они считали, что своим авторитетом и властью родители наносят вред естественному развитию ребенка и искажают отношения, которые должны быть основаны на взаимном уважении и любви. Все они страдали в свое время от власти родителей. ("Когда мой отец говорил, казалось, сам господь Бог изрекает"). Раньше они экономически зависели от родителей и вынуждены были им подчиняться; в их новом обществе такая зависимость была устранена. Об образовании ребенка и его потребностях для физического развития теперь заботился кибуц, а не родители. Как только ребенок появлялся на свет, он становился членом "Общества детей"; его не забирали домой, а помещали вместе с другими малышами в доме, предназначенном для детей. Кто-либо из женщин работал там няней; на няню была возложена ответственность и забота о физическом развитии ребенка и зачатках воспитания. Как правило, к пяти или шести малышам была приставлена одна няня.
При посещении Яд-Мордехая я особенно интересовалась результатами этой системы, которая действовала здесь уже более двадцати лет. Благодаря моему опыту с собственными детьми, воспитанными в тесном общении с родителями, я с трудом представляла себе, как может мать расстаться со своим ребенком сразу после возвращения из родильного дома домой, и видеться с ним потом лишь на правах посетительницы.
Прежде всего я узнала, что дети кибуца принадлежат как родителям, так и всей общине. Мой переводчик Залман Шамир рассказывал мне о военных маневрах, проходивших по соседству с Яд-Мордехаем в первые дни после моего приезда. "Наш сын получил медаль за снайперскую стрельбу", - заявил он с гордостью.
"Ах, у вас еще один сын?" - спросила я удивленно, так как только что познакомилась с его семилетним мальчиком.
"Нет, я имею в виду нашего сына из кибуца", - ответил он.
Дети радуются тому, что каждый мужчина относится к нему как любящий "дядя", а каждая "тетя" может остановить и поцеловать ребенка, посланного с поручением. Однако это ни в коем случае не снижает их потребности принадлежать своим собственным родителям. Как дети повсюду - они хвастают друг перед другом: "Мой отец водит самый большой трактор в Израиле, и я покатаюсь на нем". "Я тоже могу покататься на нем - это не его трактор". "Да, но я смогу кататься на нем больше всех". Несмотря на то, что дети любят своих нянь (что иногда является причиной ревности матери), родители занимают главное место в их сердцах. Если родители малыша уезжают по какой-либо причине из кибуца и не навещают его, он становится очень беспокойным. Поэтому кибуц редко разрешает обоим родителям уезжать одновременно. Потребность ребенка определить свое место в мире через отождествление себя с родителями, выразилась в примере единственного усыновления в кибуце. Можно было предположить, что жизнь со сверстниками в "Обществе детей", когда он подчиняется установленной дисциплине и получает установленные поощрения, должна была ослабить привязанность приемыша к новым родителям; но этого не произошло. Мне говорили, что он без конца фантазировал на тему, что он действительно является ребенком тех людей, которые взяли его из детдома.
Я имела возможность наблюдать посещение детьми своих родителей более, чем в одном доме. В эти короткие часы ребенок царствует в доме. Родители играют с ним в разные игры, идут с ним гулять, читают ему книги, кормят шоколадом и домашним печением, приготовленным специально для него. Взрослый гость остается тогда на втором плане, так как все внимание сосредоточено на детях. Это время целиком отдано детям - и они ценят его наравне с родителями.
Проблемы дисциплины детей мало интересуют родителей - этим занимается воспитательница. Поэтому в доме родителей детям все дозволено; они окружены любовью, и делается все возможное для того, чтобы доставить детям удовольствие и развлечь их. Женщины Яд-Мордехая говорят, что они проводят с детьми столько же времени, сколько и многие женщины Запада; и, быть может, это общение является более действенным и полезным, так как взрослые занимаются детьми в свободное время и психологически более склонны вложить все свои чувства в игру. И, действительно, нет сомнений, что в кибуце отцы имеют куда более близкие отношения со своими отпрысками, чем большинство городских отцов.
Такое радикальное новаторство породило свои проблемы. Воспитательницы, получившие специальную подготовку в учительском институте, руководимом Движением, не всегда были достаточно тактичны в отношении "необученных" матерей. Временами материнская любовь вступала в конфликт с предписаниями "научного" воспитания. Теперь женщины Яд-Мордехая грустно посмеиваются над теми крайностями, в которые бросались когда-то молодые сторонники этой системы. Они вспоминают врача, слово которого было для них законом; он запрещал укладывать малышей спать на матрацах. Он верил в спартанское воспитание и считал, что очень полезно для позвоночника, если ребенок спит на досках, накрытых только одеялом. Они вспоминают и то, как им пришлось бороться, чтобы получить разрешение самим укладывать своих детей спать. Постепенно строгие правила были смягчены, в наши дни родители всегда желанные гости в домах для детей.
После всего увиденного мне кажется, что этот уникальный метод воспитания детей вполне оправдал себя-в этом уникальном обществе. Родители кибуцев гордятся своими высокими и стройными детьми и с удовольствием вспоминают истории о своей юношеской самоуверенности и самодисциплине. Среди детей кибуца мало неприспособленных к жизни и нет ни одного из тех мятежных и разрушающих все вокруг подростков, которые приводят в ужас своих родителей во всех частях света (Необходимо отметить, что не все кибуцы придерживаются этой системы. В некоторых из них дети спят в доме родителей, хотя кибуц берет на себя ответственность за их образование и обеспечение).
В новом кибуце, как и повсюду в Палестине, все пригодные к военной службе мужчины и женщины входили в Хагану (Хагана сформировалась в ранних двадцатых годах для самозащиты от арабских нападений, которые последовали за установлением Британского Мандата. Хотя новая администрация и заявила, что она берет на себя ответственность за законность и порядок в Палестине, на практике она была не в состоянии защитить евреев от арабских экстремистов. В сороковых годах Хагана превратилась в подпольную еврейскую армию в Палестине, в 1948 году, во время Войны за независимость, она была основой вооруженных сил нового государства Израиль.), организации Еврейской Обороны. Они обучались обращению с оружием, и для некоторых из них служба в Хагане стала своеобразной второй карьерой. Эти люди получали специальную подготовку, которая проводилась тайно, так как Хагана была нелегальной или почти нелегальной организацией в течение всей истории своего существования.
Как и все изолированные поселения, кибуц, кроме винтовок, дозволенных гафиру, располагал запасом нелегального оружия. Этот запас был тщательно запрятан, так как англичане время от времени наведывались в поселения в поисках запрещенного оружия. С 1939 года двое отвечали за "слик" - запас нелегального оружия. В Мицпе-Хайам они прятали амуницию в молочные бидоны, а смазанные винтовки - в железную цистерну, закопанную в земле. Каждые шесть месяцев они меняли места укрытия, работая по ночам и скрывая следы раскопок даже от членов кибуца. На новом месте стало труднее прятать "слик", так как англичане начали применять миноискатели. Теперь приходилось скрывать оружие в таких местах, где было железо, например, водопроводные трубы.