"Теперь задвинь им что-нить умное. Про честь клана, про достойные проводы дорогого дядюшки и прочую лабуду. Мужики это любят, да, - советует ками. - Задвинь повнушительнее, ага?"
Признаюсь честно, "задвигать", как выразился Сяомэй, я не умею и никогда не пыталась научиться. Молча дать в зубы или там обматерить -- это запросто. Вежливо тоже умею, с аргументацией, но только по делу.
- Ладно, - говорю. - У нас остался последний и самый важный вопрос. Я бы сказала архиважный.
Кланники, конечно, сразу напряглись, а я медленно так поворачиваю голову и смотрю на Боко. Долго смотрю, пристально.
- Нам нужно решить, что делать с собакой: утопить самим или продать в ресторан экзотической кухни? Какие еще будут предложения, братья? - спрашиваю.
И тут же получаю по хребту призрачным веером.
- Гав-гав, - говорит Боко с укоризной и снова виляет крысиным своим хвостом.
Обстановка разрядилась, братья ржут.
"Тебе бы все хиханьки, сучка неблагодарная! - орет мне прямо в мозг Сяомэй. - Зачем, о боги, я связался с этой лахудрой?"
И лупит, лупит веером. Согласна, от этих нематериальных шлепков такой мерзкий эмоциональный фон. Жуть!
Потом приезжает Жмот и привозит с собой Красавчика -- слегка нетрезвого, а потому грустного и обиженного на весь мир в моем лице.
- Ребенок, как ты могла меня под арест посадить? Набралась опыта у своих полицейских дружков, э? Не уважаешь старость, э?
Утешать и разубеждать я его не собираюсь. Всё это сентиментальное бла-бла-бла в сериалах для домохозяек можно посмотреть и слезу пустить, если очень хочется.
- Бухло - в баре, - говорю. - На кодовом замке дата твоего рождения. Захочешь есть -- спроси у Чи, он что-нить на кухне организует. Пульт от телевизора... Хрен знает где, но ты найдешь.
- Эх, ребенок... - вздыхает расчувствовавшийся Красавчик. - Приходи потом, поболтаем.
Да, было бы отлично, снова, как в прежние времена, сидеть рядышком -- голова к голове - на диване и лопать чипсы из одного пакета, и смотреть что-нибудь спортивное, и болтать ни о чем. Я всегда в такие моменты представляла, что Тан -- мой папочка и...
"Завязывай с соплями, - напоминает мне ками. - У тебя дел непочатый край. Власть без боя не дается. Вперед, Ямада Рин!" И коленом мне под зад придает ускорение.
А тут и Юто подскакивает с папочкой своей кевларовой, и давай мне голову цифрами забивать. К нему присоединяется Чжун Ки. Но я теперь предупреждена и вооружена, я ему не дам себя как бы невзначай приобнять, якобы от избытка братских чувств.
Если при жизни дяди Кенты этот старый дом напоминал логово зверя (не в смысле запахов, нет), то я сразу же вношу сюда атмосферу современного офиса. Для полного счастья только мисс Ван не хватает. Но она сейчас сторожит наш 99-й этаж. Фирма "Джекпот" объявила трехдневный траур по трагически скончавшемуся почетному президенту -- многоуважаемому господину Ямаде Кенте. Теперь там всё в белых цветах и траурных венках. И этот сад скорби охраняет прекрасный и опасный дракон на пятнадцатисантиметровых шпильках.
По традиции вся организация похорон -- от заказа цветов до меню поминального обеда -- лежит на наследнике. И я верчусь, как... маленькая ками вокруг ствола своей ивы. Она в шоке от Сяомэя, а я -- от всего остального. И от поведения Боко. Старая собачья сволочь не сдается -- пытается подлизаться (в буквальном смысле -- лизнуть мою ногу).
- Мелкий, - говорю я, вызвав в бывший дядюшкин кабинет телохранителя. - Езжай в мою квартиру, возьми чашку, из которой пил Макино-младший, и отвези её в ту же самую лабораторию.
У Мин Джуна глаза уже лезут на лоб от... генетического беспредела покойного Ян Чэня.
- Что, и этот тоже? - шепчет он.
- Угу.
Мелкий задумчиво чешет макушку.
- Может, и мне сделать анализ?
- Нет уж, - качаю я головой. - Относительно тебя я хочу остаться в счастливом неведении.
Вообще-то, мне нужна не правда, а компромат, который лучше иметь, чем не иметь. Вдруг когда-нибудь получится прижать "Драконов" через Кохея? Мечты, мечты...
Макино-младший легок на помине, он звонит мне, словно чувствует, что я о нем думаю.
- Ямада, - говорит он тоном придворного заговорщика. - Хорони дядю скорее.
- В смысле? Церемония уже завтра. Быстрее невозможно.
- Значит, усиль охрану тела, - настаивает он.
- Хочешь сказать, что твой братец задумал стырить труп? Серьезно?
- Рин, я ничего такого не говорил. Но, если бы я был на месте Томоэ, и желал того же, чего желает он, то выкрал бы покойника. Время работает на Томоэ.
Меня от этих слов пробивает на икоту. Вот черт, моей фантазии на такое не хватило бы.
- Ты сам-то как? - спрашиваю и чувствую, что он там улыбается.
- Спасибо, что спросила. Накачался таблеток, навел справки, кое с кем переговорил. Не всё так плохо, как кажется.
- Но ты хорошо спрятался? Томоэ до тебя не доберется?
- В ближайшее время -- не думаю, но мне приятно, что ты за меня переживаешь, - говорит Кохей. - Ты тоже себя береги.
Вот что значит общий психиатр! Очень сближает.
- С кем это ты так мурлыкаешь? - спрашивает Жмот, подозрительно щурясь. Вот из кого выйдет ревнивейший из мужей. Если, конечно, он сумеет полюбить кого-то сильнее, чем любит биржевые котировки и шелест наличных.
- Кстати, по поводу "спрятать". Мне деньги возвращать или пусть полежат пока в безопасном месте?
- Пусть полежат, - говорю я после некоторых раздумий. - Тревожно мне что-то.
- Как скажешь, Хозяйка Рин.
"Некоторых людей так просто осчастливить", - бухтит ками.
За несколько часов проведенных в доме покойного дяди, Сяомэй оброс лютыми доспехами, отрастил себе меч размером с лопасть вертолетного пропеллера и явно косит под какого-то древнего героя. Даже чертов веер распушился. С чего бы это?
"Мля, - рычит ками. - Наконец-то эта драная выхухоль внимание обратила! Я ей намекаю-намекаю и никакой реакции. Глаза разуй!"
Он хочет сказать, что мне по-прежнему угрожает опасность? Так я и сама знаю. Стоп! Мне звонит офицер Дайити.
- В чем дело?
- Предупредить хочу, что 426-ой (4) Макино-старшего поднял на ноги всех своих лучших людей. На завтра у них что-то назначено.
- Угу. Похороны моего дяди.
"И моя церемония" - добавляю мысленно.
- Прими меры, стало быть.
- Как об этом узнал?
- Ну я же детектив, вообще-то, - как бы извиняется он. - Это несложно.
Да, это чертовски приятно, что Хиро беспокоится обо мне. И Кохей, тоже.
"Я от тебя охреневаю, мелкая ты зараза. Решила замутить трагическую историю? Про любовь между наследниками двух враждующих кланов?"
Да, как-то не слишком оригинально получается, согласна.
"Внезапно вспыхнувшие чувства между гангстершей и копом тоже не самый новый сюжет, кстати" - глумливо ржет ками, поигрывая исполинским призрачным мечом. Фетишист! Так и норовит испоганить девушке весь романтический настрой.
А мне все равно приятно! Все позвонили, все предупредили, проявили заботу. Почти все.
И только один человек не звонит и никаких вестей о себе не подает. И это отчего-то тревожит. Вдруг с ронином что-то нехорошее случилось? Почему я вообще о нем думаю, кто мне скажет?
Сяомэй молчит, никак мои мысли не комментирует. Тогда я дергаю Мелкого, а тот не отвечает. И мало-помалу я зверею. Поддатый Красавчик некстати лезет с воспоминаниями, Жмот вьется вокруг с бумажками, словно мясная муха, брат Ву Линь и тот покоя мне не дает -- пытается выклянчить для себя какие-то особые условия отставки.
Смотрю, Чжун Ки снова рядом нарисовался весь из себя такой любезный. Вот, думаю, пора тебе, Красный Шест, начинать отрабатывать свои привилегии.
- Выдели-ка мне пару ребят посмышленей, чтобы я съездила в похоронное бюро, - прошу я его.