А в это время в сердце старого сторожа свершалось чудо. Он грезил с открытыми глазами; в его памяти вставали бессонные ночи, изнурительные, тяжелые дни. Четырнадцать лет подряд собирал он капли своего пота, превращая их в реалы, куруши и миллимы [11]. В его кошельке восемьсот сорок курушей. Это от них поседели его волосы, а руки потеряли силу. На них ушла вся молодость. Они — его опора в старости. А сейчас… сейчас он отдаст эти восемьсот сорок курушей. Он не раздумывал, не сомневался… Он принял это решение, прежде чем губы успели произнести слова обещания. Ни на секунду не возникло в нем раскаяние. Ни минуты не любовался он своим поступком. Такое благородство недоступно маленьким, корыстным душам, незнакомо оно подчас и сильным, возвышенным…
Масуд сидел, обхватив колени, гордо подняв голову. Его плащ ниспадал с плеч, словно царственная одежда, а палка, воткнутая в землю, напоминала жезл.
— У меня есть около восьми гиней. Возьми их, Ахмед. Ведь они так нужны тебе… Разве на свете может быть что-либо дороже счастья видеть? Сейчас я принесу…
Слова его упали из уст, подобно каплям драгоценной влаги, которая вспоит сожженную зноем землю, и земля вновь покроется яркими цветами и сочными плодами.
Он встал, опершись на палку, а Ахмед, растерянный и пораженный, продолжал сидеть на земле. Перед глазами у него кружилось, в ушах звенело…
Вот оно чудо! Свершилось! Словно большое море плескалось у его ног.
Ахмед бросился к человеку, спасшему его из бездны, упал в его объятия и стал целовать его, повторяя:
— Дядя Масуд, дядя Масуд…
Слезы ручьем текли из глаз, не привыкших плакать.
Масуд отошел к соседнему дереву и стал копать у основания толстого ствола. Там был спрятан старый потертый кошелек. Достав его, старик вернулся к Ахмеду…
АБД АР-РАХМАН АЛЬ-ХАМИСИ
Наима — горе мое
Перевод К. Максимова
Ожидая приятеля в кафе на Атабе[12], я нашел на стуле у столика тетрадь в потрепанном переплете с оборванными краями. На мой вопрос, кто сидел за этим столиком до меня, официант презрительно скривил губы и пожал плечами.
Я, признаться, очень любопытен, и мое любопытство толкнуло меня заглянуть в тетрадь. И вот что я в ней прочел.
3 января.
Наконец-то мне повезло, и я снова нашел работу. В последний раз мне пришлось особенно тяжко. Я сидел без работы два месяца, истратил все деньги, влез в долги и не платил за комнату.
Но теперь я опять могу зарабатывать на хлеб. Хочу попросить у Решад-бека денег вперед, да боюсь, как бы он не отказал.
4 января.
Сегодня узнал, что бек и его жена сит[13] Зейнат очень богаты. У них и деньги, и земли, и большие дома.
Сит Зейнат уже разговаривала со мной. Она сказала: «Я люблю аккуратность, уста[14] Абд аль-Халик. Я приказала сшить тебе новый костюм».
5 января.
Автомобиль, которым я управляю, марки «Крейслер». Я узнал, что Решад-бек каждый год покупает новую машину, а старую продает.
Сегодня, возвращаясь домой, в переулке видел Наиму. Она махала мне платком. Решил не разговаривать с ней. Но она громко засмеялась, и ее звонкий смех так отозвался в моем сердце, что я понял: мне никуда не уйти от этой любви.
8 января.
Рано утром ко мне в комнату постучала Наима. Я не ожидал ее и удивился такой решительности, ведь я порвал с ней и уже два месяца сторонился ее.
Наима сказала: «Я подмету и приберу комнату, Абд аль-Халик». «Зачем ты будешь утруждать себя, Наима?» — возразил я.
А самому так хотелось обнять ее и целовать ее губы, хотелось, чтобы она приходила ко мне каждый день, снимала свой черный платок и являлась предо мною трепещущая и соблазнительная. Ох, беда мне с тобой, Наима, горе мое!
10 января.
Я знаю, что заставило ее вернуться после двухмесячной разлуки. Мне все ясно, но я не в состоянии сопротивляться Наиме, не в силах совладать с чарами ее глаз, сводящих с ума.
11
Реал — денежная единица, равная 20 курушам. Миллим — мелкая монета; в египетском фунте тысяча миллимов.