Мехико растет
В историческом масштабе Мехико не такой уж древний город — он не насчитывает и шести веков. Зато он может похвастаться другим — стремительным ростом, особенно за последние годы. Так, если в начале века Мехико занимал площадь 25 квадратных километров и имел население 350 тысяч человек, то в 1930 году площадь его удвоилась, а население выросло почти в четыре раза; в 1960 году город занимал уже 300 квадратных километров и имел пятимиллионное население. О нынешних его масштабах я говорил раньше.
То, что мексиканская столица занимает столь огромную площадь, объясняется глубоко укрепившимся у древних обитателей Мехико страхом перед землетрясениями. Они не осмеливались строить здания выше чем в два этажа. К этому следует прибавить традиционную приверженность мексиканцев к «своей крыше», заставлявшую их возводить на месте прежних гасиенд, разбросанных в районе Мехико, небольшие, но свои домики. Все это, естественно, вызывало немало трудностей со строительством коммуникаций, прокладкой телефонных кабелей, с транспортом и т. д.
В двадцатые годы успехи строительной техники значительно снизили сейсмическую опасность. Дома начинают стремительно тянуться к небу. В то же время богатые горожане стараются покинуть суетный центр и пребывать в тишине в роскошных кварталах Хуарес и Рома или Пасео де ля Реформа. Позже расширение городских торговых зон заставляет аристократию бежать еще дальше — в Чапультепек, в сады Педрегаль.
Что касается среднего класса, то на его долю остались или старые мелкие домишки, или дешевые большие дома.
Но, конечно, в процессе расширения Мехико в наиболее бедственном положении оказались десятки тысяч бедняков. Их местожительство — фавеллы, эти чудовищные лишаи, уродующие лица самых красивых городов Латинской Америки. Я вспоминаю, каким страшным парадоксом выглядят они, например, в одном из прекраснейших городов мира Рио-де-Жанейро. Не лучше картина и в Мехико. Словно струпья, покрывают фавеллы травянистые пустыри вдоль великолепного шоссе — периферического кольца. Эти мрачные лачуги, сложенные из камней, битого кирпича, фанерных и железных листов, лачуги, где нет ни электричества, ни газа, ни канализации, где на веревках плещется застиранное белье — эти грустные знамена армий бедноты, производят гнетущее впечатление. Район бедняков называют городом потерянных людей.
Во время Олимпийских игр 1968 года какая-то химическая фирма одарила от щедрот своих население фавелл несколькими цистернами красок. Было что-то невыразимо трогательное и в то же время горькое в том, как старательно бедняки мексиканцы раскрасили голубой или розовой краской свои жалкие лачуги, пытаясь хоть как-то прикрыть перед съехавшимися в город гостями — олимпийцами свою нищету.
А Мехико все растет. Особенно расширяются такие торговые районы, как Сан Хуан де Летран, Такуба, Медеро, Чинко де Майо.
Периферическое кольцо связывает центр с южным концом улицы Инсургенте, где во время XIX Олимпиады была расположена Олимпийская деревня. Деревня представляла собой новостройку, состоящую из 29 десятиэтажных домов и подсобных помещений. Во время игр она приютила спортсменов, а после была заселена чиновничьим людом. В той же стороне возник район Коапа, где жили спортивные судьи и делегаты конгрессов международных федераций.
Новостройки эти далеки от совершенства. А между тем четырехкомнатная квартира в них стоит 750 песо (12,5 песо = 1 американскому доллару), сумма для мексиканца весьма значительная. В Большом Мехико (включающем город и пригороды), где уровень жизни выше, чем в остальной части страны, более 50 % семей имеют доход меньше 1500 песо и лишь около 3 % — крупные чиновники, бизнесмены, коммерсанты — более 10 тысяч песо.
Столица Мексики и сейчас не остановила своего роста. И хотя, как уже сказано, новое строительство отнюдь не всем ее жителям помогает решить жилищные проблемы, но оно все-таки идет. Растет город, растут и его трудности.
Мехико сравнительно быстро стал одним из крупных городов мира. Уже в XV–XVI веках в его предшественнике Теночтитлане постоянно жило около 300 тысяч человек. Испанские конкистадоры разрушили город, колониальные власти Новой Испании, повинуясь приказам метрополии, препятствовали его экономическому росту. В Мехико возникли лишь мелкие кустарные предприятия. Однако город сохранял выгоды своего центрального положения в стране, и, кроме того, через него прошла «азиатская дорога» Веракрус — Акапулько, по которой грузы направлялись на Дальний Восток, минуя пути вокруг Африки или мыса Горн.
В середине XIX века население Мехико не превышало населения Теночтитлана, но завоевание независимости, разгром интервенции Наполеона III, революция 1910–1917 годов, успешная — впервые в Латинской Америке — борьба со всесильными нефтяными монополиями США, экономический подъем привели к тому, что за прошедшие сто лет население столичного округа возросло в 18 раз.
Мехико — единственный в мире многомиллионный город, расположенный в горах на высоте свыше 2000 метров, вдали от крупных рек и морских побережий. Положение в центре страны и ее транспортной системы благоприятствует развитию города, но вблизи него нет ни крупных продовольственных, ни сырьевых баз. Все ресурсы удобных для обработки земель исчерпаны, и вокруг Мехико по существу нет пригородного хозяйства, даже молоко надо привозить издалека… Когда в сухой сезон не хватает кормов, то молоко везут в столицу из хозяйств, расположенных в 400 километрах от нее.
У жителей Мехико все время возникают проблемы с водой. Они борются то за воду, то против воды! Они должны были бороться с наводнениями из-за того, что столица расположена в центре бессточного бассейна, и после сильных ливней воды озера Тескоко заливали город. Для отвода паводковых вод ацтеки строили плотины, а в 1607–1608 годах была прорыта подземная семикилометровая галерея для сброса вод из бассейна Мехико в бассейн соседних рек. Это было одним из крупнейших гидротехнических сооружений средневековья. В настоящее время действует канал для сброса вод в речной бассейн Пануко.
Однако город подстерегает еще более грозная опасность, чем наводнения. Рек вблизи Мехико нет, и все растущее потребление воды покрывается более чем на 60 % за счет подземных источников. Усиленное потребление подземных вод привело к оседанию осадочных пород, на которых расположен город. Ведь некоторые его районы занимают дно спущенных озер, и этот фундамент жители называют «мыльным порошком».
Нарушение баланса подземных вод за счет потребления и сброса паводков в бассейн Пануко приводят к очень быстрым, почти катастрофическим оседаниям почвы. Центр города опускается примерно на 30 сантиметров в год, а отдельные районы даже на 50–52 сантиметра!
В Мехико предпринимается строительство сложной системы гидротехнических сооружений: поглотительные скважины для искусственного пополнения баланса подземных вод, дальние линии водопроводов из бассейна рек Лерма-Сантьяго, скважины для забора воды в соседних бассейнах.
Борьба за жизнь и целостность города идет, не прекращаясь С момента его основания.
«Рог изобилия»
По своим очертаниям на географической карте Мексика похожа на рог изобилия. Это действительно очень богатая природными ресурсами страна. Природа Мексики весьма разнообразна. Приокеанские низменности окаймляют высокое занимающее большую часть страны Мексиканское нагорье, в центре которого лежит Мехико.
По мере повышения территории над уровнем океана последовательно сменяют друг друга тьерра-кальенте — «жаркая земля», тьерра темплада — «умеренная», тьерра фриа — «холодная» и тьерра элада — «морозная земля». Различия в температурах и в увлажнении определяют водность рек, а перепады рельефа — их порожистость. Такое разнообразие природных условий способствовало наполнению «рога изобилия» самыми различными естественными ресурсами.
Порожистые участки рек дают много гидроэнергии, и гидроэлектростанции производят до половины всей электроэнергии страны. Приокеанские низменности богаты нефтью, и Мексика не зависит от нефтяных спрутов США, чей гнет она сбросила с себя в ходе национализации нефтяных ресурсов в конце 30-х — начале 40-х годов.