ШЕСТЬ ИЗМЕРЕНИЙ ПРОСТРАНСТВА
Повесть
© Alastair Reynolds. The Six Directions of Space. 2007
Мы ехали уже два часа кряду, когда я резко натянула поводья своего пони, принуждая его остановиться. Конь Тэнгира, моего сопровождающего, сделал еще несколько шагов, прежде чем тот раздраженно оглянулся назад. Он недовольно пробурчал себе что-то под нос — до меня долетели только слова «дура» и «стерва» — после чего развернулся и поравнялся со мной.
— Снова остановились полюбоваться пейзажем? — спросил он, пока два таких разных зверя дружно жевали удила, раздували ноздри и нетерпеливо мотали головами.
Моим ответом стало молчание. Не перед Тэнгиром же мне оправдываться? Мне и в самом деле хотелось запомнить эту картину: под нами, скрытая в глубокой тени, протянулась долина; вдаль убегали холмы, чьи вершины чуть изгибались, делая их похожими на волны из камней и поросшей разнотравьем земли. Темноту долины нарушала лишь крошечная заплатка света — идущий караван.
— Позвольте напомнить, что вы условились о встрече… — снова начал Тэнгир.
— Заткнись.
Проводник вздохнул, а потом сунул пальцы в небольшой кожаный мешочек на поясе и бросил что-то в рот.
— Ладно, Желтая Собака, мне головой не отвечать. И не мне болтаться в петле, если старик устанет ждать.
Я сжала поводья в одной руке, чтобы приставить вторую ладонь к уху. Повернувшись к каравану, я закрыла глаза. Прошло несколько секунд, и мне, кажется, удалось расслышать. Сейчас звук был едва различим, но я знала: с нашим приближением он станет нарастать, превращаясь в оглушительный, сотрясающий весь мир чудовищный грохот. Его создавали тысячи коней, сотни кибиток и десятки осадных машин. Он казался громом, предвещающим конец света.
— Поехали, — сказала я Тэнгиру.
Он пришпорил коня, чуть не вспоров тому шкуру, и животное с такой скоростью рвануло с места, что мне в глаза полетели комья грязи. Гойо фыркнул и поспешил следом. Мы стремительно спускались в долину, и в небо над нами взмывали стаи жаворонков и куликов.
— Просто следую протоколу, Желтая Собака, — произнес охранник, оправдываясь за то, что потребовал меня предъявить документы. Мы стояли с ним на подвижной платформе императорского гэра.[1] Охранник был одет в синий халат, доходящий до колен, а из-под шлема выбивались длинные черные волосы, ниспадавшие на плечи. — Караван приведен в боевую готовность. За последнюю неделю мы трижды сталкивались с достаточно серьезными неприятностями.
— Опять какие-нибудь психи? — спросила я, исподволь взглянув на Тэнгира, с мрачным видом ведущего Гойо. Я заставила своего сопровождающего вернуться к каравану, и ему это не нравилось.
— Две секты исламистов и банда несториан, — ответил охранник. — Я понимаю, что старику нечего бояться вас, но мы обязаны придерживаться протокола.
— Я вас прекрасно понимаю.
— Кстати говоря, мы уже начали сомневаться, что вы вернетесь, — он озабоченно посмотрел на меня. — Некоторые уже стали поговаривать, что вы будете отлучены.
— В бега? — улыбнулась я. — Это вряд ли.
— Просто хочу предупредить, что мы ждем от вас чего-то действительно потрясающего после столь длительных поисков.
Я отбросила волосы назад и собрала их в хвост.
— Потрясающего? Пожалуй, нет. Но он и в самом деле захочет это услышать.
Охранник коснулся пальцем жемчужинки на воротнике халата.
— Что ж, тогда вам лучше пройти внутрь.
Мне ничего не оставалось, кроме как последовать этому приглашению.
Аудиенция у хана оказалась ни настолько личной, ни настолько продолжительной, как бы мне хотелось, но в целом мне сопутствовал успех. Говорить пришлось в присутствии одной из жен правителя и министра Чиледу — советника по национальной безопасности, — к тому же хан был слишком занят вопросами церемониального вывода боевого каравана из региона. Я уже не в первый раз обратила внимание на то, насколько постарел наш господин: он уже мало чем напоминал того молодого, переполненного надеждами и планами мужчину, каким был, когда его избрали на этот пост семь лет тому назад. Сейчас это был седеющий, усталый человек, все силы из которого выпили провальные опросы общественного мнения и необходимость поддерживать целостность трещащей по всем швам империи. Караван должен был стать противоядием от всех проблем. В девятьсот девяносто девятый год со дня смерти Основателя (мы бы праздновали его день рождения, но этой даты никто не знал) был создан самый огромный караван за многие десятилетия, в который были призваны командующие практически каждой локальной системы.
Покидая гэр и отправляясь за Гойо, я пребывала нечто очень близкое к восторгу. Хан со всей серьезностью отнесся к предоставленной мной информации — тревожных признаков, касающихся безопасности и функционирования Инфраструктуры. Конечно, хан легко мог отмахнуться от моего доклада, оставив разбираться с этим своего сменщика, но, к своей чести, проявил должную озабоченность. Я получила ярлык и деньги на продолжение изысканий, хотя это и предполагало необходимость отправиться в особый административный округ Кучлук и работу под самым носом Квилиана — одним из людей, серьезнее всего осложнявших жизнь хана в последние годы.
Мое хорошее настроение вскоре было испорчено.
Едва успев сойти с платформы, я заметила Тэнгира. Он тащил моего пони, грубо дергая его за уздечку и пиная. Мужчина был настолько поглощен этим делом, что даже не заметил, как я приблизилась. Я надежно схватила его за тугую косу и запрокинула голову Тэнгира назад до предела. Выпустив из рук поводья, он откачнулся, пытаясь сохранить равновесие.
— Никто, — прошептала я ему на ухо, — не смеет бить моего коня, ты, тупой кусок навоза.
Затем я рывком развернула Тэнгира к себе, так что в моей ладони остался пучок его волос, и со всей силы врезала ему коленом в промежность так, что мужчина, застонав от боли, сложился пополам. Казалось, его вот-вот вырвет.
Многие полагают, что владычество над звездами предначертано нам волей Небес, так же они благословили нас на установление единой власти в прежде разрозненных землях Великой Монголии. Мы создали общество настолько цивилизованное, что одинокая женщина могла обнаженной проехать от западного побережья Европы до восточной границы Китая, не опасаясь домогательств. И причина тому проста: мы (если хотите, называйте нас монголами, или просто человечеством — разница теперь невелика) всегда стремились придать совершенство всему, что попадало нам в руки.
Взять хотя бы узловую станцию в системе Гансу. Средних размеров луна когда-то была выточена почти до самого центра, и оставшееся небольшое ядро при помощи девяносто девяти золотых колонн крепилось к внешней скорлупе, чья толщина едва достигала сотни ли.[2] Местные транспортные линии входили и выходили со станции через туннели, просверленные в коре северного и южного полюсов. Впрочем, прежде о сколько бы ни было оживленном движении говорить не приходилось: система Гансу, с ее карликовым красным светилом (чьих размеров едва хватало, чтобы поддерживать процессы термоядерного синтеза) и горсткой лишенных атмосферы, опаленных радиацией каменистых миров, не представляла ни коммерческого, ни стратегического интереса. И вряд ли она была упомянута хотя бы в одном туристическом справочнике. Как часто бывает в подобных случаях, первоначальные причины, заставившие червеподобных хорхой [3] проложить ход в столь неприютном месте, остались тайной.
Далеко не лучший материал для работы, но всего за пятьсот лет с открытия портала в Инфраструктуру мы заставили его засверкать драгоценным блеском. Теперь через Гансу проходило пять крупных торговых магистралей, включая Коридор Хэрлэн [4] — самый оживленный путь во всех наших владениях. Кроме того, узловая станция обеспечивала доступ к дюжине трасс вторичного значения, и четыре из них были признаны достаточно стабильными, чтобы пропустить судно класса «Джаггернаут». В основной своей массе эти дополнительные проходы ведут к крупным населенным центрам, обладающим определенной экономической значимостью. В их числе административные округа Кирильтук, Тататунга и Чилагун, каждый из которых охватывает более пятидесяти систем и около тысячи колонизированных планет. И даже те порталы, что вели в никуда, часто посещаются исследователями и искателями приключений, рассчитывающими найти реликвии хорхой или мечту всякого авантюриста — не нанесенный на карты узел.
3
Хорхой (монг.) — червь. В монгольский мифах Олгой-Хорхой — древний гигантский червь, который обитает в пустыне, пожирая скот и людей.