— О, Боже! — повторила Тилли. — Что же тут…
— Давайте поищем хозяина, — предложил Гидеон, направляя Неро к лачуге. — Может, он ушел и прячется где-нибудь в лесу.
— Кто же это мог сделать? — Тилли последовала за ним, старательно объезжая дымящиеся печи. — О нем ведь мало кто знал.
Тем не менее кто-то узнал, подумал Гидеон.
Привязав лошадей к столбам, они не без труда приподняли просевший край крыши, и Гидеон подпер его ручкой от метлы. Дверь в хижину была приоткрыта, и когда Тилли потянула ее на себя, из глубины жилища их приветствовало глухое ворчание.
— У него пес, — негромко сказала Тилли. — Дружелюбным я бы его не назвала.
— А как зовут, знаете?
— Мм… Кажется, Дружок. Да, точно, Дружок.
Она отступила, и Гидеон протиснулся в сумрачное помещение. У порога он постоял, привыкая к полумраку, потом сделал еще шаг. Пес снова зарычал.
Внутри картина была не лучше, чем снаружи. Все, что можно было перевернуть или сбросить, было сброшено и перевернуто. Опрокинули даже маленькую пузатую плиту, стоявшую на камне в углу комнаты. Без нее уходившая вверх черная гнутая труба выглядела бессмысленным, неуместным дополнением. Рядом с разбитой деревянной кроватью у дальней стены лежал матрас с чем-то, что поначалу показалось Гидеону грудой одеял. Присмотревшись, однако, он с ужасом осознал, что одеяла прикрывают неподвижное тело. Перед кроватью стояла, опустив голову и хвост и обнажив острые клыки, черная с белыми пятнами колли.
Всему свой черед. Гидеон опустился на корточки и отвернулся от пса.
— Привет, Дружок, — тихо сказал он. Собака ответила ворчанием, выдававшим не столько агрессию, сколько страх и беспокойство, столь же ощутимые, как физическое прикосновение.
Протянув руку ладонью вниз, Гидеон закрыл глаза и сосредоточился на мысленной картине: пес подходит к нему, опустив голову, прижав уши к голове и помахивая хвостом.
Последовавшее за этим нерешительное рычание сменилось покорным повизгиванием.
— Молодец, Дружок. Хороший мальчик. Все в порядке. Не бойся, тебя никто не тронет, малыш.
Уловив накатившую волну страха и сомнения, он заблокировал инстинктивный порыв жалости. Дружку была нужна сейчас не жалость, а безопасность, надежность и сила. Их пес ждал от кого-то, в них нуждался, чтобы рассеять смятение и тревогу.
— Все хорошо, малыш. Все хорошо, песик. Мы о тебе позаботимся. Не волнуйся, приятель.
Собака направилась к нему. Гидеон ощутил принятое ею решение за несколько мгновений до того, как мягкий нос ткнулся в протянутую руку.
— Молодец.
Он подождал еще несколько секунд, прежде чем открыть глаза, чтобы не спугнуть животное преждевременным движением. Дружок сидел рядом с ним, но смотрел на лежащего у кровати человека.
— Хороший мальчик, — повторил Гидеон, выпрямляясь. — Давай подойдем и посмотрим, чем мы можем помочь твоему хозяину, ладно?
Стоило ему сделать первый шаг, как пес подбежал к Ройбену и остановился, уткнувшись мордой в одеяло. Тем не менее препятствовать Гидеону он не стал.
Даже в тусклом свете, проникавшем в хижину через разбитое окно, было видно, что старик плох. Он лежал на боку, завернувшись неловко в одеяло, и на видимой стороне лица темнели два здоровых синяка, один из которых уже покрылся коркой запекшейся крови.
Гидеон наклонился над ним и позвал по имени, сначала негромко, потом настойчивее. Ответа не было.
— Тилли, нужно вызвать «скорую», — бросил он через плечо. — И полицию. У вас мобильный с собой? Хорошо. Объясните ситуацию, скажите, что имело место нападение.
Тилли кивнула и вышла на свет. Гидеон осторожно тронул лежащего за плечо.
Старик едва слышно застонал, но на свое имя не отозвался. Гидеон не знал, слышит он его или нет, но опустился на корточки и заговорил, уверяя несчастного, что все будет в порядке.
— Дружок здесь. Хороший пес. Мы присмотрим за ним, пока вас подлечат, — пообещал Гидеон, надеясь, что Тилли не откажется принять собаку на какое-то время. Он бы взял колли к себе, но сильно сомневался, что Эльза обрадуется появлению такого гостя.