— Приятно сознавать, что и в наш век человек еще может выскользнуть из сети цивилизации, — заметил Гидеон.
— Полностью с вами согласна.
Они остановились на спуске в долину, совершив почти полный поворот и оказавшись почти над тем местом, где дожидались своей очереди остальные. Тилли достала из кармана куртки свисток и подала сигнал. Через несколько секунд двое всадников отделились от группы и покатились по дну долины.
Задолго до того, как они достигли кустов, обе лошади набрали сумасшедший ход и неслись бок о бок, поочередно вырываясь вперед.
Тилли громко застонала.
— Нет, нет, нет, Гэвин! — крикнула она, не рассчитывая, впрочем, что ее услышат. — Удерживай! Держи руки ниже, идиот! О, Господи!
Всадник на сером коне по-видимому понял, что проиграл борьбу за контроль, и животное, ощутив свободу, резко ускорилось и мгновенно оторвалось на несколько корпусов. Отставшая лошадь попыталась было сократить разрыв, а когда из этого ничего не получилось, вильнула вправо и, перебросив наездника через плечо, продолжила погоню уже налегке.
— Чтоб его! — Тилли сокрушенно покачала головой. — Бедняжка Мелани. Во дворе ей цены нет, но в седле держится плохо, хоть приклеивай. И этот чертов Гэвин…
Тем временем «чертов Гэвин» уже мчался к ним по склону холма, всем своим видом показывая, что может проскакать мимо и не остановиться. Оставшаяся без всадника лошадь следовала за ним.
— Опусти руки! Сядь ниже! Сожми ноги! — закричала Тилли. В конце концов серый сбавил ход, перейдя на неуверенную рысь.
— Я попробую поймать? — предложил Гидеон, глядя на второго коня.
— Попробуйте, но только будьте осторожнее. Она уже не в первый раз так поступает. Правда, через некоторое время сама и возвращается.
Голос ее прозвучал устало, и Гидеону стало жаль эту женщину, на плечи которой свалилось столько испытаний.
Гнедая приближалась к ним легким галопом с раздутыми от возбуждения ноздрями и вытаращенными глазами. Поводья болтались у земли, одно стремя зацепилось за седло. Ярдах в пятнадцати-двадцати от группы кобыла вдруг остановилась, словно не зная, что делать дальше, и Гидеон, не говоря ни слова, соскочил с Метеора и передал поводья Тилли.
Он направился к лошади не напрямик, а под углом в сорок пять градусов и остановился футах в десяти, глядя в сторону.
Она напряженно наблюдала за ним.
Чувствуя, что животное вот-вот сорвется и умчится прочь, Гидеон опустился на корточки. Примерно через полминуты лошадь опустила голову. Теперь она смотрела на человека не столько настороженно, сколько с любопытством.
Освободив мозг от всего постороннего, он мысленно потянулся к ней, представляя, как она делает шаг, подходит ближе, стараясь внушить спокойствие и уверенность. В какой-то момент показалось, что прием не сработает. Обычно Гидеон делал это медленнее, но сейчас времени не было — Тилли просто не могла ждать с разгоряченными лошадьми на холодном воздухе. Но потом он услышал, как зашуршала трава код копытами, и почувствовал, как что-то мягко толкнуло его в плечо. Теплое дыхание коснулось уха, жесткие волосы пощекотали щеку.
— Привет, милая, — прошептал Гидеон и, медленно подняв руку, взял поводья. — Хорошая девочка. — Погладив ее по мягкой морде, он выпрямился, провел ладонью по горячей шее и лишь затем повел к остальным.
— Я бы дала десять тысяч фунтов, чтобы узнать, как вы это делаете, — сказала Тилли, качая в изумлении головой, — но вы же не скажете. Потому что такому нельзя научиться. Здесь что-то другое.
Гэвин слез с серого и стоял понуро возле лошади, ожидая нагоняя и неодобрительно посматривая на Гидеона.
— Отвести ее к Мелани? — спросил Гидеон.
— Не надо. Она и сама спустится. У нас еще осталась одна пара.
Тилли свистнула еще раз. Последняя пара с Айвеном во главе прошла маршрут по всем правилам и без приключений, порадовав Тилли и еще больше огорчив угрюмого Гэвина.
Они повторили все еще раз, после чего повернули назад.