Тревор Эрскин давно ушел, дипломатично откланявшись после обнаружения обрывков бечевки на руках Гидеона. Ева проводила его до двери, пообещав позвонить на следующий день, и они расстались, обменявшись дружеским поцелуем.
Когда она вернулась, Гидеон поднял голову, протянул руки и, пожав плечами, сказал:
— Извини.
— Ладно. Сейчас я срежу эту веревку, потом ты примешь ванну, а потом расскажешь мне все. Подчеркиваю, все.
Ева принесла из кухни ножницы и перерезала бечевку, шипя сквозь зубы и морщась от вида кровавых полос. Горячая вода расслабила мышцы и прочистила раны на руках, и к тому времени, как Гидеон, закутавшись в мягкий белоснежный халат, устроился на диване, в действие уже вступили внутренние целительные силы организма.
Услышав неизбежный вопрос о полиции, Гидеон посмотрел на свои перевязанные запястья и еще теплую пустую чашку в распаренных пальцах.
— Не могу.
— Почему не можешь? Можешь. Если хочешь, я сама им позвоню. За тебя. После того, что с тобой случилось, молчать больше нельзя. Это… это варварство!
— Ты только подумай, сколько будет вопросов! — запротестовал Гидеон. — Придется показаться врачу…
— Неплохая идея, — перебила Ева. — Час назад ты едва стоял на ногах!
— Мало ли что было час назад. Сейчас мне намного лучше.
Она застонала от отчаяния.
— Ладно, оставим в стороне доктора — разве ты не хочешь, чтобы их поймали?
— Конечно, хочу. Но еще больше хочу выяснить, кто их послал.
— Согласна. Но пусть это выясняют другие! Я вполне серьезно, Гидеон. Ты только подумай, чем сегодня все могло закончиться. Да, получилось плохо, но будем откровенны, тебе повезло. А если бы ты не смог освободиться?
Думать о таком варианте развития ситуации не хотелось, но Гидеон понимал, что должен как-то ее успокоить.
— Это было предупреждение. Не волнуйся. Теперь я знаю, что ставки высоки, и буду осторожен.
Ева раздраженно фыркнула.
— Нельзя спускать такое. У тебя же есть знакомый полицейский, ну, тот, о котором ты мне рассказывал прошлым вечером?
— Логан? — Гидеон задумчиво покачал головой. — Вообще-то я предпочел бы его не впутывать. Логан напоминает питбуля — если вцепится, уже не отпустит. С другой стороны, лучше он, чем Рокли или Куган.
— Ради Бога! Ты еще долго собираешься оберегать Ллойда и Пиппу? У тебя ведь нет никаких доказательств, что Ллойд совершил что-то противозаконное. Почему бы тебе не подойти к нему и не спросить напрямую? Или, может быть, есть что-то еще, о чем я не знаю?
— Нет, ничего. Думаю, я действительно спрошу у Ллойда. Но только до того, как передам список полиции.
— Поступай как хочешь, — заявила Ева, — но если ты не позвонишь Логану, я позвоню местным, так что выбор за тобой. А сейчас, пока ты размышляешь, я позвоню в кафе и закажу что-нибудь круглое. Ты ведь вряд ли захочешь прогуляться?
— Я бы и рад, но моя одежда в стиральной машине, — напомнил он.
— Ах, да. Верно. Кстати, где ты поставил машину? С этим на нашей улице очень строго.
— За углом. Почти на тротуаре. Между прочим, только сейчас вспомнил… Зеб остался в «лендровере». Как думаешь, он не мог бы войти? Посидит тихонько в кухне…
Первая попытка дозвониться Логану на мобильный вывела Гидеона на автоответчик, поэтому он оставил сообщение с просьбой перезвонить, на которое полицейский и откликнулся двадцатью минутами позже.
— Итак, что на этот раз? Пробить номер автомобиля? Проверить уголовное досье?
— Нет, не совсем. — Если бы все было так просто. Если бы он имел хоть малейшее представление о том, кого спугнул и почему. Если бы тело не ныло так… — Я… э… у меня небольшие неприятности.
— Неужели? И почему это меня не удивляет? Вы в порядке?
— Да. Почти. Я могу с вами поговорить? Неофициально.
— Думаю, что да. Но я только что отработал двойную смену, так что постарайтесь меня не разочаровать. Хотите, чтобы я приехал?
— Дело в том, что я не дома, — предупредил Гидеон, после чего объяснил, где находится и коротко рассказал о случившемся. — Вы, может быть, заглянули бы туда по дороге?
— А сами не желаете? — проворчал Логан, но Гидеон уже знал — после услышанного никакие силы уже не собьют полицейского со следа.
— Он приедет? — поинтересовалась Ева, выходя из кухни с двумя плоскими, красными с золотистым ободком тарелками, на которых лежало нечто аппетитное. — Кстати, твоя одежда в сушке.