Пройдя мимо него в своем выпаде, я попал в центр ринга, и когда он налетел на меня, я выскочил из-под его натиска и ударил его ногой в спину, когда он прошел мимо.
Наступила мертвая тишина. Это был их чемпион, у которого по животу текла кровь, на камни падали красные капли, и, для уверенности, трусливый шпион-янки только что ударил его ногой по спине. Они поняли сообщение, и раздались громкие крики смеха. Теперь кошачьи крики были для Эль-Феддана. Что он такое, курица вместо быка?
Арабы любят подшучивать. Толпа поняла, что я сыграл свою игру. Они это оценили. Бык этого не сделал, чего я и хотел. Мне не удалось поймать его, убедив его, что я не стою его времени. Теперь моим единственным преимуществом было то, что он настолько заигрался, что потерял рассудительность.
Когда он повернулся ко мне, ухмылка исчезла, желтые глаза загорелись. Пот, стекавший по его груди, блестел на солнце. Он остановился и сунул нож в зубы. Затем он использовал руку с ножом, чтобы размазать кровь из раны по всей груди и лицу. Значение ускользнуло от меня, но я закончил его туалет, ударив его ногой в пах. Он получил удар по бедру, и мне показалось, что я ударил плугом о каменную стену.
Толпа была очень взволнована. Они знали, что будет интересно. Я слышал крик Ханса: «Отруби ему голову, Нед!» Затем я выключаю звуки, концентрируясь на выживании.
Мы кружили, он притворялся, ища лазейку. Я взял свою сеть и снова держал ее в левой руке. Теперь вместо широко открытой стойки я столкнулся с ним в приседе фехтовальщика, наполовину вытянув руку с ножом, сетку вверх и свесив. Я не мог позволить себе вздохнуть, но начал насмехаться над ним.
«Бык! Ты не бык, ты даже не корова - жирная верблюжья шкура, набитая экскрементами свиньи!»
Это привело его в бешенство. Он сделал выпад из сети высоко и бросил низко. Я никогда не видел более быстрого движения. Несмотря на то, что я отскочил назад, сеть защемила мою правую ногу, почти споткнув меня. В то же время я только наполовину уклонился от его продолжения, поскольку он пытался поймать мою руку с ножом, схватив мое запястье. Вместо этого он получил мое плечо. Его собственный нож налетел на меня, рассекая вверх. Я почувствовал, как он ударил меня по ребрам, когда повернулся вправо и полоснул ему горло, заклеймив грудь. Затем я развернулся и ударил сеткой ему в лицо, освободив плечо. Его рука вцепилась мне в горло. Наши ножи звенели и искрились. Он сделал шаг назад, чтобы уйти от моей сети прямо перед его лицом, и я вырвался из его сети. Потом я двинулся в атаку, а он отскочил.
Мы занимались этим недолго, но казалось, что это очень долго. Мой рот был высохшим отверстием для воды. Дыхание было горячим и прерывистым. Боль в правой ноге играла аналогично удару барабана в моей голове. Я пролил больше крови, чем он, но у него ее было еще больше. Я сделал еще один шаг вперед, ухмыльнулся ему, размахивая ножом.
Будь то гордость, рев толпы или ярость при мысли о том, что его побьют, он бросился в атаку. Я упал на спину, поднял его на ноги и катапультировал над головой. Он приземлился лицом вверх перед Османом, на мгновение ошеломленный.
Толпа съела это. Он оторвался от земли, низко согнувшись, хватаясь за мои ноги. Я прыгнул над его ножом, но он был прямо за ним, и у меня не было времени уклоняться от его стремительного рывка. Его сеть исчезла, но не рука, которая ее держала. Он попал мне в запястье с ножом. Его клинок вернулся для смертельного удара. Когда время истекло, я выложился изо всех сил, чтобы заработать дополнительное очко.
Очень много чувствительных частей тела. Но помните об этом: если вы когда-нибудь окажетесь в ловушке близко, нет более удобной точки контакта, чем голень вашего врага. Там ничего нет, кроме костей и нервов. Передняя часть моих туфель была усилена тонкой металлической лентой как раз на такой случай.
Эль-Феддан запрокинул голову и зарычал к Аллаху, его рука с ножом повисла в середине удара. Я в карате порезал его запястье, вырвал руку с ножом и тыльной стороной перерезал горло от уха до уха.
Он упал на колени, задыхаясь, пытаясь восстановить повреждение руками. Артериальная кровь хлестала между его пальцев. Эль-Феддан упал, его тело содрогнулось, его пятки начали топтаться. Если не считать звуков его смерти, царила абсолютная тишина. Осман пристально смотрел, как его чемпион отправляется в рай.
Обычно во время боя быков тореадору, который забивает быка насмерть, награждают уши. Я подумал об этом, но потом решил, что достаточно сильно воспользовался своей удачей. Вместо этого я подошел к столу, смахивая пот с глаз, и положил на него окровавленный нож. «Пусть тысяча гурий приведет его к отдыху», - сказал я.