Я рассказал. Бенедикт был замечательным слушателем. Он был из тех парней, которые действительно слушают каждое слово и сосредоточены на тебе и только на тебе и никогда тебя не перебивают. Также он никогда не фальшивил, скорее он сохранял умение слушать для своих ближайших друзей. Люди были от него в восторге. Я бы сказал, что Бенедикт лучше всего может проявить себя в качестве учителя, но скорее всего всё-таки в роли Дон Жуана. Одинокие женщины могут отшить многих простых съёмщиков, но не парня, которого волнует то, что они говорят. Подражатели жиголо, примите к сведению.
Когда я закончил, сделал глоток пива.
— Вау. Имею в виду… вау. Это всё, что я могу сказать.
— Вау?
— Угу.
— Ты уверен, что ты профессор английского языка?
— Знаешь, — произнёс он медленно, — что должно быть какое-то логическое объяснение этому, правильно?
— Например?
Он потёр подбородок.
— Может быть, у Тодда было несколько семей, но они не знали о существовании друг друга.
— Что?
— Повеса, у которого было много жён и детей, и одна жила, скажем, в Денвере, а другая в Сиэтле, и он распределяет своё время между ними таким образом, чтобы они не знали друг о друге. Я всё время вижу такое в новостях. Они двоеженцы или многоженцы. И это может сходить им с рук много лет.
Я скорчил рожу.
— Если это логическое объяснение, то я бы с удовольствием послушал нелогическое.
— Справедливое замечание. А если я дам тебе более очевидное объяснение?
— Более очевидное объяснение?
— Да.
— Попытайся!
Бенедикт развёл руками.
— Это не тот Тодд.
Я ничего не ответил.
— Ты же не помнишь фамилию парня, так?
— Так.
— Так ты уверен, что это тот парень? Тодд не самое редкое имя в мире. Подумай, Джек. Ты видишь фотографию спустя шесть лет, твой мозг просто играет с тобой злую шутку, и, вуаля, ты думаешь, что это твой заклятый враг.
— Он мне не заклятый враг.
— Не был заклятым врагом. Он мёртв, помнишь? Так что говори о нём в прошедшем времени. Но, если серьёзно, ты хочешь более очевидное объяснение?
Он наклонился вперёд.
— Это всё похоже на простую путаницу.
Я, конечно же, уже об этом думал. Я уже даже обдумал дурацкое объяснение Бенедикта касательно двоеженца. Оба имеют больше смысла, чем… чем что? Что ещё могло быть? Какое ещё возможное, очевидное, логическое или нелогическое объяснение могло быть?
— Ну? — спросил Бенедикт.
— В этом есть смысл.
— Видишь?
— Этот Тодд, Тодд Сандерсон, врач, внешне отличается от Тодда Натали. Его волосы короче. Его лицо чисто выбрито.
— Вот так то.
Я отвёл взгляд.
— Что?
— Не уверен, что такое объяснение подходит мне.
— Почему нет?
— По одной причине — человек был убит.
— И что? Если уж на то пошло, то это подтверждает мою теорию многоженства. Он выбрал не ту девушку и баба́х…
— Да ладно, ты же на самом деле не думаешь, что так и было.
Бенедикт откинулся на спинку и начал постукивать двумя пальцами по губе.
— Она оставила тебя ради другого мужчины.
Я ждал, пока он продолжит. Поскольку ничего не последовало, я сказал:
— О, да, капитан Очевидность, я знаю.
— Это было тяжело для тебя, — теперь его голос был грустным, задумчивым. — Я понимаю тебя. Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь.
Я подумал о фотографии, о любви, которую он потерял, о том, сколько же нас, слоняющихся вокруг, с разбитым сердцем и никому не показывающих это.
— Ты был влюблен. Поэтому ты просто не можешь принять то, что она могла бросить тебя ради другого мужчины?
Я снова нахмурился, но в груди появилось ощущение натянутой тетивы.
— Ты уверен, что не профессор психологии?
— Ты хочешь этого так сильно, тебе нужен второй шанс, шанс на искупление, что ты не видишь правду.
— Так в чём правда, Бенедикт?
— Она ушла, — сказал он обыденно. — Она бросила тебя. Ничего не изменит этого.
Я сглотнул, пытаясь пробраться через эту кристально-чистую правду.
— Думаю, здесь нечто большее.
— Например?
— Не знаю, — признался я.
Бенедикт думал какое-то время.
— Но ты же не оставишь попытки выяснить в чём дело, так?
— Оставлю. Но не сегодня. И, возможно, не завтра.
Бенедикт пожал плечами, поднялся и взял ещё одно пиво.
— Ну, как хочешь. Так какой твой следующий шаг?
Глава 5
У меня не было ответа на этот вопрос, да и поздно уже было. Бенедикт предложил пойти в бар и напиться. Я подумал, возможно, это отличное отвлечение, но мне нужно проверить эссе, поэтому пришлось отказаться. Я просмотрел три штуки прежде, чем понял, что мой разум был где-то в другом месте, и проверять документы сейчас нечестно по отношению к студентам.