Верисис вышел из двери: “номер семь”. Чем его родители очень гордились. Сами они были выходцы из “девятой двери”. По специализации Верисис попал в довольно малочисленную касту “седьмого уровня” – “полицейскую”.
Хотя преступность была небольшой, но была. Даже ежедневные процедуры контроля не довели ее “до нуля”. Ежедневно, перед подключением к «Центру сна», у всех, без исключения, с сознания снимался слепок прошедшего дня и отправлялся в «Правовой центр». Для анализа, на предмет подозрительных действий и слов. Таким образом, любое противоправное действие или высказывание, выявлялось уже на следующий день. Впрочем, думать и говорить человек мог – что угодно. До тех пор, пока он не совершал преступление или его слова не провоцировали оное, никто его не трогал. Но если преступление происходило, то, при существующей системе, почти стопроцентно, следовало наказание. Не нужно было собирать доказательства, искать подозреваемых и вести долгое, нудное следствие. Преступник сам о себе все рассказывал…
Конечно, чуть позже, но принцип неотвратимости наказания соблюдался неукоснительно. И это, само по себе, было сильным сдерживающим фактором. Тем более – можно было заказать любой сон и “спустить пар”. Сон мог содержать любой набор приключений и преступлений, вплоть – до самых изощренных… Это не возбранялось.
Но тунеядство, драки, воровство и убийства на бытовой почве “на нет” не сходили, хотя и случались значительно реже, чем до введения существующего порядка. Особенно – это было распространено среди асоциального населения, так называемых “лиц без места жительства” и, соответственно, не имеющих станций сна. Как ни странно – эти лица не исчезали, составляя, на каждом этапе развития общества, примерно один и тот же процент. Ну и,конечно, молодежные группировки… До некоторых участников этих группировок, очень туго доходило, что безнаказанным – не останешься. К тому же, небольшая часть общества, всеми правдами и не правдами, искала лазейки и пыталась обходить эту систему, особенно – в области экономической деятельности. Иногда им, на некоторое время, это удавалось. Потом – найденную прореху затыкали, а шебуршной народец – начинал искать следующею. Но это касалось, в основном, криминальных преступлений и различных аферистов. Сейчас же – перед ним сидел человек недовольный мироустройством, как таковым.
И раньше – такие попадались, особенно – в начале. Им не нравилась, как они говорили, “тотальная слежка”. Но именно она – и давала требуемый результат!.. Верисис считал, что обыкновенному человеку скрывать нечего. На мелкие грешки система внимания не обращала. Могла только, для профилактики, попугать, если она просчитывала, что дальнейшее попустительство может привести к чему-то более серьезному.
Было уже довольно поздно. Смена заканчивалась. Тем более, в программе снов появилось долгожданное сновидение: «Красная звезда». По отзывом – крутейший боевик.
Согласно своему рангу, Верисис в сновидениях мог выбрать любую роль. Как главную, так и любую другую. Так же он мог выбирать из почти сотни предложений. Новинки его ранг получал раз в месяц. К сожалению, сам составлять сюжет сновидения он мог – только раз в квартал. Имеется в виду – бесплатно. Привилегией – самостоятельно и бесплатно составлять сновидения ежедневно – пользовались, только начиная с “пятого ранга”. Правда, поговаривали, что пользуются этой привилегией далеко не все и далеко не всегда. Ленились… Гораздо проще – воспользоваться готовеньким. Тем более – не у всех была такая буйная фантазия, как у профессиональных сноделов “третьего ранга”. Поэтому Верисис прервал излияние сидевшего напротив него человека и сказал:
- Сегодня я не готов внимательно вас выслушать, так как смена заканчивается. Перенесем беседу на завтра. А пока – вас отведут в камеру. Проведете там ночь – может, одумаетесь. Контролер подключения там есть и настроен на вас. Так что – красивых снов. Тем более – я хочу увидеть информацию последнего дня, когда вы еще находились не здесь.
Но сбыться этому было не суждено. На завтра случились события, которые переполошили все полицейскую касту – и не только их. На «Центр Проникновения» было совершено нападение – и Верисиса бросили на расследование этого происшествия.
Пропал инженер группы прорыва. Как это произошло – никто толком не мог объяснить. Хотя киборги зафиксировали присутствие постороннего, но как-то… неуверенно. Скрины их памяти давали какой-то размазанный образ. Существо, похожее на человека, стремительно перемещалось по главному зданию «Центра Прорыва». Настолько быстро, что даже реакции киборгов не хватало, чтобы адекватно отреагировать и задержать нарушителя. Люди же вообще ничего не заметили. Система охраны тоже зафиксировала вторжение, но анализ ее записей приводил к парадоксальному выводу: существо либо было бестелесным, либо двигалось, нарушая все законы физики… Один даже рассказал, что видел глаз, который смотрел на него из-за вентиляционной решетки. Именно – один глаз!.. Глупость несусветная… Его потом проверили на галюцегены.
Разбирая все это, Верисис ни как не мог отделаться от ощущения, что во всем этом присутствует налет чего-то нереального. Участники группы шептались про мистику и волшебство – чего Верисис принять не мог!.. Он был натурой исключительно рациональной и не верил ни во что сверхъестественное. А тут – прямо фонило… чем-то таким… Но такого не могло быть, потому что быть не могло!..
Глава 25
Император и Президент договорились. На третьей встрече, уже личной, были подписаны рамочные договора. С обеих сторон, к этой тайне допустили строго ограниченное число чиновников, которые с момента допуска начинали прорабатывать уже конкретные договора. Их, конечно, подбирали специально, но блоки все равно ставили. Причем, очень жесткие.
Что любопытно, но шарашки удалось создать сравнительно легко. На предложение, поработать в закрытом научном городке над новыми научными программами, откликнулось довольно много ученых и специалистов. Даже открытое именование этих коллективов “шарашками” особенно никого не напугало. Широковещательно набор в эти группы не проводился. Нужную информацию, просто, подбросили некоторым из списка тех, кого хотели бы видеть в составе набранных. А дальше - сработало сарафанное радио и как бы не быстрее, чем при стандартном наборе. Каждый делился этим знанием с тем, кого считал достойным. И в плане опыта, и в плане морали. Так что - возник даже определенный конкурс. Под личиной «Сущности» Кирилл помог отобрать наиболее подготовленных, максимально неконфликтных и без гнили, стремившихся не только заработать, но и при этом принести пользу обществу.
Когда к Петру Георгиевичу пришли и предложили возродить деятельность его лаборатории, он понял, что все-таки дождался времени, о котором мечтал. Наконец-то, стране понадобились настоящие ученые!.. И не важно, что лабораторию придется восстанавливать, где-то у черта на куличках. Это - не главное. Главное то, что о нем и его работе, наконец-то, вспомнили. Сказали, что он может пригласить в лабораторию людей, по своему усмотрению. И если они согласятся и пройдут проверку, то никаких препятствий им никто чинить не станет. Даже по национальному признаку. Петр Георгиевич понял, что это намек на Ефима Гузмана. Отличный ученый-теоретик. Физик-математик - “от Бога”. Но, так как при Советском Союзе его теории иногда конфликтовали с генеральной линией в науке, то он часто подвергался нападкам со стороны ортодоксов от этой самой науки.
Так что, сразу после окончания разговора, Петр Георгиевич ему позвонил и напросился в гости. К себе не приглашал. Двухкомнатная квартира, где он жил и которую получил еще в начале восьмидесятых, сейчас больше напоминала общежитие. Тогда ему выделили ее как молодому талантливому ученому. За три года, после окончания ВУЗ-а, сделать и кандидатскую, и докторскую - тянуло на запись в книге Гинеса. А сейчас, он в ней жил с женой, сыном с невесткой и двумя внуками. Знакомые говорили, что это - еще не самый худший вариант, но гостей приглашать можно было - только на кухню. И то - не всегда. Когда в доме находились оба внука - ни о каком спокойном разговоре не могло быть и речи. Дед для них был и справочной по всем возникающим вопросам, и арбитром в нескончаемых спорах, и участником некоторых их игр. К тому же - энергия из них просто фонтанировала. В общем -сумасшедший дом во время наводнения. Так что серьезный разговор лучше было проводить на чужой территории. Тем более, Гузман жил один. Жена с дочкой и ее мужем в девяностых уехали сначала в земли обетованные, а потом - в Канаду. Сам же Гузман, по мировоззрению, был более русским, чем даже некоторые коренные россияне.