Кохей виртуозно (не расставаясь с респиратором и перчатками) мобилизует людей своего 438-го, чтобы те отвлекли легавых и где надо перегородили дорогу. Лихо у него получается. Что значит прирожденный лидер! Томоэ не зря пытался отделаться от младшего брата, он нюхом чуял потенциального конкурента.
А мне звонит Красавчик. Я же просила не беспокоить моего старичка, пока он болеет, просила же! Сейчас у него давление подскочит или сахар в крови. Кто-то (а я уверена, что это Юто) получит охрененных люлей, когда я разберусь с насущными делами.
- Ребенок, - гнусавит Тан. - Мне надо срочно к тебе приехать. Или я с ума сойду.
- Не нужно ко мне ехать. Я не в офисе. Как ты себя чувствуешь?
Вместо ответа старый бандит громко сморкается (я подозреваю, что прямо в шелковое покрывало), прокашливается и выдает хриплым шепотом:
- Рин, мне этот древний хрен весь мозг вынес, не могу больше.
- Какой еще хрен? Кто это? - спрашиваю я, отчаянно сражаясь с поганым предчувствием.
- Да блин! Ринка! Я же пытался тебе рассказать про свой сон, а ты трубку вешала! - заводится Тан. - Чувак этот исторический, который с веером, приснился, требовал кедр к тебе везти. А теперь стоит глаза закрыть -- он тут как тут. И перьями этими сраными трусит! Рин, у меня аллергия на птичий пух, помнишь? Носом совсем не могу дышать!
Мне начинает знобить от ярости. Сяомэй, сволочь пернатая, если у Красавчика снова приключится инфаркт, твой поганый кедр отправится на растопку, а ты -- окончательно на Небеса.
- Тан, коньяк в тумбочке возле моей кровати, твои любимые сигары -- в коробке с надписью "Сахар" на кухне. Развлекайся, я скоро вернусь. Люблю тебя!
И пока потрясенный свалившимся дарам отставной гангстер теряет способность к связной речи и радостно мычит, я отключаюсь, чтобы тут же вызвать доктора Мо. Пусть съездит в поместье, давление померит, капельницу поставит. Все равно коньяка там лишь треть бутылки, а сигара только одна.
- Рин, что ты с ним, как с маленьким ребенком, цацкаешься, - бурчит штопальщик. - Он всю жизнь здоровье гробил, но, уверяю тебя, протянет еще лет двадцать. Не трясись над ним.
Я бы и рада не трястись, не цацкаться и не потакать капризам, но это выше моих сил. Долги надо возвращать, особенно тому, кто в свое время заботился, как мог и умел о совершенно чужом ребенке.
- Все равно, пошли к Красавчику кого-нибудь посмышленей, ага-а-а-а... Ой! Ай! ...ть!
Бронированная четырехколесная зверюга Кохея в это момент делает крутой разворот. Дымятся шины, пронзительно свистят тормоза, скользкий телефон вылетает из рук, я его ловлю по всему салону, кувыркаясь и последними словами кроя нашего водилу.
- Что там у тебя происходит? - вяло удивляется клановый эскулап. - Мелкий, вообще, где сейчас?
- А? Он? Так... э... рядом, - вру я, застряв вниз головой строго между коленей Кохея и дрыгая ногами в воздухе.
- А почему он у меня висит на второй линии? Эй, Рин, ты что там вытворяешь, а?
Так! Все, хватит с меня воспитателей! Я отключаюсь. У меня тут гонки по пересеченной местности, стрессовая ситуация и малиновый от смущения Мастер Горы клана Драконов.
- Я же не нарочно, Макино... Прости... - я пытаюсь выбраться из-под сидения, попутно облапав Кохея во всех местах. - Извини... Взял бы да и помог девушке в пикантной ситуации.
"Дракон" едва переводит дух от переизбытка ощущений.
- Если Мин Джун узнает, что я случайно прикоснулся к твоим... к твоему бюсту, он меня кастрирует.
Если вдуматься, то Кохей ничуть не преувеличивает.
- А мы... уф! Мы никому не скажем, верно? А свидетелей уберем потом, - и пристально смотрю на водителя. - Чтобы не болтали.
- Лучше вам сейчас пристегнуться, госпожа Ямада, - говорит тот. Очень вовремя.
В надежде, что получилось оторваться от преследования, мы снова выезжаем на трассу. До моста остается каких-то три квартала и тут начинается самое интересное.
- Что будем делать? - спрашивает Кохей, оглядываясь по сторонам.
Да! Самое время решить, что делать дальше. Все тут как тут: и полиция с мигалками и мегафонами, и мои "трилистники", и "драконы", и еще какие-то невнятные хмыри. О! И даже традиционный черный минивэн "лотосов" мелькнул. А где-то в небе, похоже, барражирует вертолет. Вот это мы влипли! Хорошо-хорошо, это я влипла. Но не отступать же теперь?
- Вперед! - кричу я. - Только вперед! На мост!
И мы рвемся к мосту, к тому самому, на котором целую вечность назад Томоэ Макино предложил мне голову своего единокровного брата -- Кохея. В переносном смысле, разумеется. Интересно, Кохей в курсе про это историческое место и событие? И тогда рядом был Рё. Такой отчаянно дерзкий в своем идиотском костюмчике. Лохматый, с грязными разводами на шее и разбитыми костяшками пальцев. Знала бы, что он тогда голодал, повезла бы курочкой кормить. Это я теперь жадная, и берегу каждое драгоценное воспоминание, точно дракон свою жемчужину, а тогда...