Киндеев Алексей Григорьевич
Шесть нечестивцев
. "...Это древнее кольцо Тот-Амона, будь оно проклято! Его с незапамятных времен передают из рук в руки злобные служители колдовских культов. Я знал, что кольцо теперь твое, знал, какие чудовищные обряды пришлось тебе пройти, чтобы завладеть им. Знания магии тебе было недостаточно, и ты вступил в сговор с Повелителем Кольца, черным первобытным духом из глубин ночи и веков..."
Повелитель кольца.
Роберт Говард
Отто
Имя, которое родители дали ему при рождении, этот человек не помнил и с детства предпочитал называть себя Оттеусом. Для окружающих он был просто Отто. Возможно, он бы весьма удивился узнав, что на языке одной из народностей Земри его имя обозначало не покаявшегося. Но так уж соткали боги нить судьбы этого человека, что совмещение имени и рода его деятельности совпали как нельзя более точно. Дело в том, что Отто был вором, грабителем и, с недавнего времени, убийцей. Нигде не задерживаясь подолгу, скрываясь от властей, он перебирался из города в город по тропам, известным, пожалуй, очень немногим из жителей серых равнин. Сегодняшний день также мог бы стать одним из будничных, ничем не выделявшихся из вереницы дней в его жизни. Однако, случилось так, что совершив очередное преступление и избежав правосудия земного, Отто ступил на помост, где торжествовало правосудие небес. Это произошло на одной из старых дорог, в том месте, где лес граничил с серой равниной, а древние могильные курганы из века в век напоминали о скоротечности человеческой жизни...
Вечерело. В наступающем сумраке, создавалось странное восприятие столкновения двух миров - реального, наполненного страхами и жуткими впечатлениями и раскрашенного в яркие тона, явившегося из старинных сказок. Отто пришлось не по душе это пересечение двух пространств, соединившихся в нечто гротескное, наполненное иллюзиями разнообразных образов и бесчисленными, жутковатыми тенями. Если бы, по стечению обстоятельств, от телеги не отвалилось колесо, то он бы уже покинул это жуткое место и нашел ночлег на одном из постоялых дворов, к западу от проклятого леса. Но, как видно, везение покинуло Отто в тот момент, когда он, сегодняшним днем, отнял жизнь у своего друга и завладел рукописями старого чернокнижника.
С трудом сдвинув телегу к обочине дороги и промаявшись с колесом около получаса, Отто вытащил из мешка скудные запасы еды и уселся на трухлявое дерево, раздумывая как поступить дальше. Расставаться с добром, взятым из дома старого колдуна разбойник не желал, однако починить повозку без посторонней помощи ему не представлялось возможным. А ведь, не ровен час, появится на старой дороге ночная стража. Уж она то не упустит возможности пограбить одинокого путника.
Ах, какая нелегкая занесла его в этот сумеречный край? Поскорее бы убраться от этого странного леса, где прячутся тени и бродят кровожадные твари, чье существование, наверняка, неугодно как человеку, так и светлым богам. Скорее бы найти очаг, возле которого, средь людской суеты, можно позабыть о сегодняшнем дне. Страшном дне, наполненном кровью убитых людей и собственного друга.
К тому моменту, когда Отто развел костер, хмурое, скрытое под пеленой вулканического пепла небо приобрело зловещий багровый оттенок. Лес, словно ожил многочисленными, непонятными звуками. Хвала богам, в окрестностях Пештима не водилось ни крупных хищников, ни змей. А вот разбойников, может статься, тут было не мало. Пожалуй, могут найтись и добропорядочные селяне, способные заплатить кровавую цену за то, что лежало на сломанной телеге.
Подул ветер. Он поднял с земли пожухлую листву и потревожил серую пыль, устилавшую старую, растрескавшуюся дорогу. За многие столетия, прошедшие со времен великих климатических изменений, она толстым слоем покрыла равнины, простиравшиеся на многие версты, к востоку от Пештима, отчего местные жители их прозвали Серыми. И хотя со времени страшной катастрофы прошло уже больше двух тысяч лет, горы, лежавшие за теми равнинами, не переставали дышать, представляя немало хлопот местным жителям. Периодически вулканы наполняли и без того хмурое небо непроглядным пеплом, извергали из себя потоки лавы. Когда это происходило, в людские поселения приходила серая хворь, от которой не находили спасения ни люди, ни звери. Неведомая болезнь душила всякое существо, дышавшее отравленным воздухом, а города пустели. Бывало, что моровое поветрие продолжалось не один год, однако когда небо светлело, жизнь возвращалась в покинутые поселения и наполняла равнины, что лежали к востоку от приграничных городов. По милости богов, выброшенная из вулканических жерл серая масса обильно удобряла землю и позволяла вести сельское хозяйство даже в те долгие месяцы, когда солнце полностью скрывалось за низкими пылевыми облаками.