- Грэм, что с тобой? Ты вдруг в лице изменился! - удивленно воскликнул бросивший на него взгляд Тони.
- Ничего, - мертвенным голосом ответил Грэм. - Просто расстроился, мама прислала извещение о том, что никого дома нет. Бабушки стало хуже, вот все к ней и уехали.
- Положеньице, - протяжно произнес Тони. - Постой у тебя же там была какая-то подружка, ну помнишь там гипс, и все такое.
- Была, мама пишет замуж тут она недавно вышла.
- Ничего себе заявочки, - от таких вестей Тони тоже пришлось сесть на кровать. - Но ничего, не расстраивайся, если к другому уходит невеста, неизвестно кому повезло!
- Да, Тони, я смотрю, ты снова самим собой стал, - тепло улыбнулся Грэм, в ответ на реплику друга.
А в это время, открыв без стука дверь, в комнату вошел Рихард.
- О, лейтенант, а мы вас и не ждали, извините у нас тут немного бардак, отпуск понимаете ли!
- Молодец Тони, согласен ты лучший, однако сейчас успокойся, помолчи, я спросить к вам друзья пришел, - махнул на него рукой Стрелок. - У вас какие планы на отпуск? Мне делать нечего моих никого нет в городе.
- Опаньки! - даже подпрыгнул на месте Грэм. - Слушай, а у меня та ж ситуёвина! Может, объединимся, в построение своих планов?!
- Таак слушайте парни, а это становится интересным! - подпрыгнул вверх Тони. - Меня к себе в компанию возьмете?
- Не понял, - воззрились на него остальные присутствующие в комнате. - У тебя же кажется никто не уезжал из города?
- Да, но ведь с вами-то наверняка веселее будет, интереснее... Грэм опять драку устроит, а мне ведь тоже хочется! Подраться там, с девушкой познакомится!
- А родители? Друзья? - пораженно воскликнул Грэм.
- Да нет у меня никаких родных! Нет у меня родителей! Я из приюта! Вот! - на одном дыхании выпалил Тони, а после, спохватившись, замолчал.
- Вот это да!
В комнате повисла неловкая тишина.
- А почему ты раньше молчал? - первым справился с собой Рихард.
- Да, я хотел, чтобы вы ко мне относились как к нормальному, полноценному человеку, - принялся оправдываться покрасневшийТони. - А тут такое! Боялся, еще чего не хватало, жалеть меня начнете! А я нормальный! Нормальный я понимаете!
- Все успокойся, - поднял руки ладонями вперед Рихард. - Чего нам тебя дурака жалеть?
- Как это? - не понял Тони.
- А сам идиот полный что нам ничего не говорил. Мог бы сказать и с нами свое свободное время за забором базы проводить, а так, что ты делал?
- Сидел в своей комнате, и пьянствовал в одиночку.
- Ну, вот, а мог делать это с нами, и кто ты после этого?
- Дебил, имбецил неразвивающий свои мозги! - рассмеялся счастливый Тони.
Грэм же сидел абсолютно обалдевшим, молча переводя взгляд с одного на другого. Потом, словно бы решившись, так как прыгают в холодную воду, он встал на середину комнаты и произнес:
- Парни, а давайте спросим у остальных, может быть среди них кто также захочет провести дни отпуска в нашей веселой компании!
***
Грэм словно в воду глядел! В итоге из трех отрядов войск специального назначения, бойцам которых было предложено провести отпуск всем вместе на берегу одного их теплых морей планеты, таких желающих набралось целых шестнадцать человек.
Целых шестнадцать человек, которые по каким-то причинам не хотели возвращаться домой, и предпочли этому отдых с боевыми соратниками на теплом побережье.
И никого из них не интересовали причины, по которым человек, лежавший в полуметре от него, отказался от возможно последней в его жизни возможности приехать в свой город, повидать родных. Главным было то, что и у него этого никто не спросит.
Восемнадцать парней отправились отдыхать, и собирались сделать это, совершенно не думая о своем прошлом и будущем, живя одним только настоящим.
Неведомо, каким способом Рихард сумел договориться с комендантом базы, и он даже предоставил отпускникам транспорт, чтобы добраться до ближайшего солнечного побережья. И следующее утро они уже встречали под ласковыми лучами пляжного солнца, и подставляли свои лица соленому морскому ветру.
Хотя полвторого это уже, наверное, и не совсем утро, но ладно, проснулись они уже на новом месте.
Грэм, к примеру, это осознал сразу, потому - что на базе он никогда раньше не просыпался в душе, полностью одетым, да к тому же со страшной головной болью. А разбудило его солнце принявшееся светить ему прямо в глаза, заглядывая в распахнутое настежь окошко душевой.