От пилотов боевых катеров вообще часто и могил-то не остается. Их последним прибежищем становятся глубины космоса, в которых они служили, сражались и умирали, их гробом осколки уничтоженного катера. Поэтому в их среде прощание с умершим приобрело намного большее значение, чем среди всего остального населения планеты Арх. Для них посещение похорон, приобрело значение, подобное тому, как то которое вкладывает в свои действия раненый вытаскивающий своего бесчувственного товарища из подбитого, готового вот-вот взорваться лайнера.
Тетя Роза, мама Корга, на похоронах не присутствовала. Его же отец, бросив на крышку гроба первую горсть земли, не став выслушивать прощальные речи, быстро покинул территорию кладбища.
Тони же по своему обыкновению после прибытия в город, куда-то пропал, и присоединился к своим друзьям уже на кладбище.
- Ну как? Узнал? - встретил его вопросом Рихард.
- Да, с лечащим врачом пообщался, - кивнул головой Тони. - По его словам, причины, побудившие Корга совершить самоубийство, следует искать в его ночных кошмарах и тех страхах, что преследовали его наяву. В общем если говорить человеческим языком, то наш друг просто устал жить в постоянном ужасе. Врач говорит, что после кратковременного улучшения, его пошатнувшаяся психика пережила еще один, даже более тяжелый кризис, чем тот который случился с ним на лайнере. И по словам все того же врача, надежды на излечение были весьма призрачны.
- Короче, наш друг не захотел так жить. Его право, - тяжело вздохнул Грэм. - Не чокаясь.
И первым поднес к губам пол литровую плоскую бутылку коньяка.
***
Возвращение на базу было абсолютно безрадостным и совершенно не желанным. К тому же еще и дорога была не близкой; по началу друзья отправились на свою скажем так родную военную базу, после чего уже оттуда попутный глайдер доставил их на базу специальных войск в Великой Александрийской пустыне.
Друзей там уже ожидало нетерпеливое начальство. Рихарда так вообще от самого трапа погнали на совещание по стратегии. Тони же с Грэмом было разрешено закинуть личные вещи в комнату, после чего их также отправили на занятия.
По понятным причинам физическая фора обоих в тот момент оставляла желать лучшего, по крайней мере, ощущения не слишком отличались от их состояния на момент первого занятия, по рукопашному бою после перехода в специальные войска.
Уже на пятнадцатой минуте разминке Грэм почувствовал, что все, больше он не может и остановился.
Мгновенно откуда-то сбоку появился инструктор и сварливо произнес:
- Почему прекратили разминку?
С трудом отыскав оставшийся в легких воздух, Грэм отдуваясь ответил:
- Я не могу больше...
- Пятьдесят отжиманий!
Вечером добираться до их комнаты друзьям помогали сослуживцы, вернувшиеся раньше и поэтому уже успевшие вернуться в подобающую спортивную форму.
- Вот ведь как бывает, - прошелестел, усаживаясь на кровать Грэм. - Кто бы мог подумать, за какой-то даже не полный месяц настолько потерять форму.
- А ты чего хотел? - удивился Тони. - За целый месяц ни одной тренировки. К тому же мы много, слишком много пили, вот тебе и результат, дыхание нужно заново восстанавливать.
- Это точно. Еще и рука снова... - вздохнул Грэм.
- Что не слушается?
- Плохо, слушается.
- Плохо!
***
- Не спится? - голос раздался так близко и настолько неожиданно, что Маркус вздрогнул.
- Да, а как вы подошли так тихо, специально напугать хотели? - немного сварливо бросил он.
- Нет, я всегда так хожу, - смутился Грэм. - Привычка. Я тоже, кстати, не ожидал здесь кого-нибудь встретить в это время.
- На луну любуюсь.
- На какую из двух? - улыбнулся непрошенный гость.
- На обе, - улыбнулся и Маркус. - На моей планете не видно ни одной, а здесь целых две. Еще и цвет ночи другой, не черный, а багровый какой-то чтоли?
- Да, а с какой ты планеты? - невольно заинтересовался Грэм.
- Попла.
- Ясно. Я Грэм, - протянул руку назвавшийся солдат. - А ты Маркус.
- Да, ну что ж можно было и не удивляться, - покачал головой тот. А потом вдруг спросил: - Выпить есть?
- Нет.
- А хочешь?
- Хочу, но не могу! - помотал головой Грэм. - Понимаешь форму надо спортивную возвращать, а я за последнее время и так слишком много выпил.
- А мне нет! - со злостью произнес любитель ночного неба и, подняв из лежавшей на песке оазиса тени бутылку сделал приличный глоток из горлышка. Потом в задумчивости поболтал ею и спрятал обратно в тень. Подняв глаза к небу, ни к кому конкретно не опрощаясь, произнес: - Плохо мне! Больно и одиноко. Очень одиноко...