После этого он долго молчал.
— Ты веришь в это, — сказал он, наконец. — Что это может помочь.
— Да. Да, верю.
— Кровь вампира никогда ничем не помогала.
Я оглянулась на проекцию на стене. Мне нужно было убрать ее, и быстро. Оборудование могло задымиться в любой момент. Но я коснулась стены, коснулась изгиба каждого лепестка.
— Твоя кровь…
Боги, в ней было так много всего
Я решилась остановиться на:
— Она может спасти нас.
Я почти потерялась там, в этой проекции, пока Вейл не сказал:
— Это неправда.
Я повернулась к нему. Он не смотрел на кровь. Он смотрел только на меня.
— Ты, — сказал он. — Ты спасешь их.
Он сказал это с такой убежденностью, с такой уверенностью, что я не знала, как реагировать. Он поднялся, сцепив руки за спиной.
— Все, что тебе нужно, — сказал он. — Моя кровь. Мои книги. Мои знания. Все, что угодно. Все твое.
Глава
12
Видимо, я заинтересовала Вейла, потому что с этого момента он захотел постоянно заниматься со мной. Мы вместе рылись в его библиотеках и кабинетах, он помогал мне находить книги, которые могли иметь отношение к моей работе, а затем переводил их для меня, пока я делала беглые заметки в своих блокнотах. Время расплывалось, каждая минута превращалась в часы, пока моя голова не начинала клониться к книгам, и Вейл заставлял меня отдыхать.
— Ты так живешь? — спросил он в ужасе, на что я ошарашенно моргнула.
— Мне нужно работать, — ответила я, потому что это было очевидно. На что он фыркнул и потащил меня в постель, а потом сидел там, чтобы убедиться, что я там останусь, потому что в первый раз я поступила глупо и позволила ему поймать меня на том, что я улизнула.
Я ничего не могла с собой поделать. В доме Вейла было столько знаний, столько всего интересного. Я хотела получить все это. Я хотела прожить жизнь, вечность, чтобы впитать все, что он знал, чтобы познать мир так же, как он.
Прошло еще два дня, потом три. Мое здоровье улучшилось. На третий день я подумала о том, чтобы уехать, но Вейл очень серьезно сказал:
— Ты все еще нездорова. Ты не в том состоянии, чтобы отправиться в путь.
А потом я лежала в постели и глотала стыд, потому что могла бы с ним поспорить — должна была поспорить.
Но я не захотела.
Потому что, возможно, какая-то часть меня находила странное родство с ним в те измученные, лишенные сна дни. Я смотрела, как он читает мне книги на обитрэйском, наблюдала, как что — то оживает на его лице — горячее любопытство, которое отражало то, что я так часто чувствовала и всегда гасила в себе.
Я думала, что ничего не может быть прекраснее крови Вейла. Как же я ошибалась.
И когда прошло еще несколько дней, и моя усталость и энтузиазм заставили меня ослабить мой обычно тщательно удерживаемый контроль над общественно неприемлемыми взглядами, мой сырой энтузиазм просочился наружу, когда я возбужденно говорила с Вейлом о той или иной теории, я повернулась и увидела, что он смотрит на меня, нахмурив брови. Его выражение лица заставило меня замереть, а лицо покраснеть, потому что я опустила стену, которую не должна был опускать, и не была уверена, что я показала ему за этими стенами.
— Я… — начала я.
Но он просто спокойно сказал:
— Ты очень красивая женщина.
Это не было приглашением, как в тот вечер, когда он спросил меня, не хочу ли я провести с ним ночь. Он не флиртовал со мной. Нет, это было замечание, ясное и простое, как в книгах, разложенных перед нами, и Вейл просто оставил его без внимания, а затем снова обратился к своей книге.
Глава
13
Мне нужно было вернуться домой.
Я поняла это, как только открыла глаза. Эта мысль пришла с острым чувством вины, как будто рассеялась дымка, и я сразу поняла, что я делала.
Я была с Вейлом целую неделю. Неделю, в мире, где время было таким ценным и жестоким.
Мне нужно было вернуться домой.
Я сказала об этом Вейлу и не знала, что ответить на его медленный кивок и спокойную манеру поведения. Он настоял на том, чтобы отправить меня домой на великолепном черном коне, который, вероятно, стоил больше, чем все мое имущество вместе взятое.
— Ты не настолько здорова, чтобы пройти весь этот путь пешком, — сказал он, когда я попыталась возразить.