Улыбка появилась на моем лице без моего разрешения.
Вейл. Тот, кто собирал знания точно так же, как это делала я. Я чувствовала себя ученым — неудачником из-за того, что не осознала этого, когда впервые пришла в этот дом. Я думала, что тут просто полно беспорядка.
Но нет, все эти вещи каким-то образом касались его. Он бережно относился к тому, что хранил.
Сейчас он спал.
Я поняла это еще до того, как взглянула на него. Я чувствовала, как его грудь равномерно поднимается и опускается под моей головой. Это был глубокий сон. Хорошо. Он нуждался в этом.
Я не хотела, чтобы этот момент заканчивался.
Я прогнала сон и уставилась в комнату. Голубой свет белого пламени теперь мерцал рядом с более теплым акцентом. Мой взгляд упал на окна. Тусклый свет просачивался под шторы. Дневной свет с пасмурного неба.
Дневной свет.
— Черт, — прошипела я.
Как? Как я могла проспать так долго?
Когда я поднялась на ноги, на меня накатила волна головокружения. Все мое тело протестовало. Суровые реалии нашей ситуации обрушивались на меня одна за другой.
Мертвые жрецы, которых я сожгла.
Лекарство.
Витарус.
Время. У нас не было времени.
И я позволила себе заснуть.
Стыд захлестнул меня. Стыд за то, что я так долго позволяла себе отвлекаться, за то, что позволила Вейлу увидеть…
Я резко встала, не обращая внимания на свои трясущиеся колени и покачивающуюся походку, когда пересекала комнату.
Я услышала шелест ткани, когда Вейл зашевелился позади меня.
— Куда ты собралась, мышонок?
Его голос был слабым и невнятным, и я услышала все это раньше, чем шутливую нотку в его тоне. Он все еще был ранен.
— Я слишком долго спала.
Он рассмеялся.
— Я уже достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять, что это неправда.
Это было правдой именно сейчас, когда мир рушился. Я подошла к шторам и заглянула сквозь них, стараясь, чтобы солнечный свет не падал на кровать Вейла.
Из окна открывался вид на заднюю часть территории поместья Вейла. Обугленные останки тел, которые я сожгла, представляли собой пятно пепельно-черных костей.
Я подняла взгляд, и мое горло сжалось.
Нет.
Мои костяшки пальцев дрожали, сжимая бархатные занавески.
Через мгновение Вейл спросил:
— Что это?
Я даже не знала, как ему ответить.
Конец. Вот что это такое.
Однажды я уже видела, как выглядит небо перед появлением бога. В тот момент, все эти годы назад, я знала, что никогда не забуду это зрелище. И сейчас я тоже знала, что никогда не забуду и это зрелище.
Было не пасмурно, как я думала. Свет казался странным, потому что небо было искажено. Солнечный свет падал на землю пестрыми, подрагивающими пятнами. Облака кружились вдали неестественными вихрями, притягиваясь все плотнее и плотнее, и, хотя сгущающийся туман в его центре, казалось, должен быть темным, как грозовые тучи, вместо этого он обволакивал дальние участки ярко-желтого света — маленькие осколки молний, парящие в воздухе, и движущиеся медленной рябью, а не рваными полосами.
Его центр находился не над этим поместьем.
Нет, это было за много миль отсюда. Взглянув, я поняла, что он завис над городом Адкова.
Я не могла пошевелиться. Паника поселилась глубоко в моих костях.
— Лилит?
Вейл поднялся и подошел ко мне. Я чувствовала его тепло позади себя, хотя и не могла повернуться, чтобы посмотреть на него. Он заглянул через занавеску, держась подальше от света, и издал долгий выдох.
— Я надеялся…, - пробормотал он, но тут же осекся. Потому что мы оба надеялись на одно и то же — что Витарус давно решил, что ему нет никакого дела до Адковы, и будет продолжать игнорировать нас. Любая встреча с богами была азартной игрой, и мы проиграли.
Конечно же, он не внял десятилетиям молитв и мольб о пощаде. Конечно же, он не прислушался к десяткам, сотням и тысячам жертв, принесенных в его честь.
И конечно же, именно это привлекло его внимание. Какая жестокая, нелепая шутка.
Наши грехи не ускользнули от Витаруса, и они не останутся безнаказанными.