Я закрыла глаза на долгий миг.
— Ты должен уходить сейчас же. — Мой голос прозвучал странно, когда я это сказала. Слова ранили сильнее, чем должны были.
— Я пойду с тобой, — сказал Вейл. — Я помогу тебе.
— Ты не можешь помочь. От этого станет только хуже.
— И что ты собираешься делать?
Мои губы приоткрылись, но я запнулась на словах, которых у меня не было. Что я планировала сделать? Что я могу сделать?
— Я не знаю, когда ты планировал уехать, но сделай это сейчас. Прямо сейчас.
— Лилит.
Он не сказал: «Посмотри на меня», но я услышала в его тоне просьбу об этом. И вопреки здравому смыслу, я повернулась к нему.
Вейл выглядел… печальным.
Я ожидала разочарования. То самое выражение, которое я привыкла видеть на лицах людей, которым выпало несчастье любить меня. Но Вейл… он просто смотрел с покорностью, как будто знал, зачем я это делаю, и не мог меня остановить.
— Я хочу, чтобы ты знала…
— У меня нет на это времени.
— Послушай. — Его рука опустилась на мою руку, нежно держа меня. Знал ли он, что это было то же самое место, где он прижимал меня прошлой ночью? — Я знаю тебя, Лилит. Я знаю, что никто, кроме тебя, не может принять это решение. Но позволь мне сказать тебе все, чтобы ты могла принять решение.
Я должна была остановить его, но не сделала этого.
— Ты можешь уйти со мной, — сказал он.
Я знала, что он это скажет. Но мне все равно было больно это слышать.
— Если мы убежим сейчас, — продолжал он, — то к тому времени, когда Витарус покажется, тебя уже не будет. Мы сможем отвлечь его.
Я сглотнула.
— В Обитрэйс?
— Куда-нибудь. Куда угодно. Это не имеет значения. Ни один из богов Белого пантеона не может коснуться Обитрэйса. Но если ты хочешь отправиться в другое место, мы можем сделать это.
От бога негде было спрятаться.
И было глупо и наивно полагать, что Витарус не разрушит мой дом, город, который уже заслужил его гнев, из-за мелочной скуки, независимо от того, буду я там или нет.
Вейл знал это так же хорошо, как и я.
— Ты же не глупый, Вейл, — тихо сказала я, и он вздрогнул.
— Нет, — сказал он. — Просто я в отчаянии.
Он шагнул ближе, его тело плотно прижималось к моему. Его рука отпустила мою руку и переместилась к моему подбородку, он коснулся его более нежно, чем прошлой ночью, но хватка казалась такой же неотвратимой, когда он посмотрел мне в лицо, наши носы соприкоснулись.
— Ты не должна делать все это одна, — сказал он.
Он был не первым, кто говорил мне это. Но это был первый раз, когда я действительно хотела, нуждалась в том, чтобы услышать это.
— Я не хочу, чтобы ты там был, — сказала я. — Это слишком опасно. Ты — один из детей Ниаксии. Любой бог Белого пантеона возненавидит тебя за это, включая Витаруса. Лучшее, что ты можешь для меня сделать — это уехать отсюда подальше и никогда не возвращаться.
Мои слова были резкими, отрывистыми и холодными. Тот же тон я использовала, когда говорила Мине, что не могу остаться с ней, или когда прогоняла Фэрроу, когда он задавал слишком много вопросов. Мой голос был твердым, как железо.
Такой тон обычно отсылал их прочь с насмешкой и покачиванием головы.
Но Вейл не отпустил меня.
— Должно быть, это тяжело, — пробормотал он. — Нести на себе груз стольких привязанностей за столь короткую жизнь.
Мои глаза яростно горели. Мне пришлось зажмуриться, сдержать внезапный судорожный вдох.
Никто никогда не видел этого раньше. Никто не видел любви в моем холодном отсутствии. Мне всегда было легко позволить им поверить, что я этого не чувствую.
Все это время я думала, что это я изучала Вейла, но это он изучал меня.
Но в один ужасный момент я ясно увидела, насколько ценным было это… то, что мы построили.
Я никогда больше не встречу никого похожего на Вейла.
Останься, хотела я сказать ему. Останься со мной. Мне все равно, если это погубит нас обоих. Мне все равно, если это проклянет весь мой город. Останься, останься, останься.
Но я отстранилась от него и подошла к своей сумке, которая лежала у изножья кровати. Роза была немного помята, а лепестки сплющены с одной стороны. Я должна была ему две розы. Сегодня у меня была только одна, эта уродливая, однобокая и деформированная, но все еще вечно живая.
Я ненавидела эти розы. Я так сильно их ненавидела.
Вейл потянулся ко мне, но я лишь сжала розу в его руке.
Я встретилась с его янтарными глазами.
Останься, умоляло мое сердце.
— Иди, — сказала я. — Я ухожу, и тебе тоже пора идти.