Его глаза расширились, и он слегка приподнялся со стула, чтобы посмотреть поближе. Он практически не дышал.
Я всегда ценила это в Фэрроу, его неприкрытое изумление окружающим миром. Когда я впервые встретила его, будучи молодой студенткой, мне понравилось то, что он воплощает в себе то, что я сама так хотела выразить, но не могла. Мужчины из семей высшего сословия были рады открыто восторгаться своим ремеслом. Это делало их интересными и эксцентричными, преданными и страстными. Когда же это делали женщины, это делало нас скучными.
Я видела Фэрроу удивленным очень много раз. Но никогда так сильно, как сейчас. Он поднялся, обвел взглядом комнату, прищурился на кровь, затем вернулся в кресло и опустился в него, запустив руки в волосы и глядя на меня из-под очков он прошептал:
— Великие боги, Лилит, что это такое? На что я смотрю?
Я сглотнула. Я не хотела произносить это слово, по крайней мере не вслух. Это только подвергло бы Фэрроу риску, гораздо большему, чем я уже подвергла, приехав сюда. Была причина, по которой я привезла кровь сюда, а не попросила его посетить наш проклятый город.
Эгоистично с моей стороны. Я знала это.
— Если бы я могла как-то очистить это, — сказала я, — как бы я это сделала? Это свойство?
— Скорее всего, тебе понадобится магия.
— А что, если я не смогу им воспользоваться?
Фэрроу нахмурился.
— Почему ты не можешь воспользоваться магией?
Я посмотрела на свой объектив. Проекция работала дольше, чем я позволяла себе смотреть на образцы дома. Я боялась, что в любой момент магия распознает природу того, что она анализировала. Магия была непостоянной и темпераментной, как и боги.
— Может быть, есть способ сделать это без магии? — спросила я. — Научными, а не магическими средствами?
Фэрроу выглядел озадаченным, что было вполне разумно. Наука и магия часто были двумя частями одного целого, ибо каждая дополняла другую, их методы часто были неразрывны.
— Это было бы… это было бы трудно. Возможно, что нереально. Принеси его в один из храмов Сраны. Посмотрим, что жрицы скажут по этому поводу.
— Я не могу.
Между его бровями образовалась морщинка. Его изумление угасло.
— Почему, Лилит?
Я стиснула зубы. Я смахнула руны со стола одним резким движением, как раз в тот момент, когда объектив начал слабо пахнуть дымом. Комната погрузилась в темноту, и проекция померкла. Даже в темноте я чувствовала на себе взгляд Фэрроу, жесткий и пронзительный. Исчезло его детское изумление. Теперь он выглядел обеспокоенным.
Разумеется, он догодался. Я приехала сюда, потому что он был одним из самых умных людей, которых я знала. Могла ли я действительно ожидать, что он не поймет, что находится прямо перед ним?
— Спасибо, Фэрроу, — сказала я. — Я ценю твою…
Я повернулась к двери, но он схватил мою руку, крепко сжав ее.
Я посмотрела вниз на его длинные пальцы, обхватившие мое предплечье. Затем подняла взгляд на его лицо. Обеспокоенность теперь преобладала в его выражении с тем же энтузиазмом, что и его радость несколько минут назад.
Конечно, это ведь был Фэрроу. Чувствует все. Показывает все.
— Скажи мне, что это такое, — потребовал он.
Я покачала головой, и этого ответа ему было достаточно.
— Это один из них, не так ли? Живой и мертвый одновременно. Сначала я так и подумал, но потом подумал, что ты не могла… — Он сглотнул, его пальцы сжались. — Скажи мне, что я ошибаюсь.
Я не могла. Я всегда была чертовски плохой лгуньей.
Его выражение лица померкло от осознания. Он побледнел.
— Что ты делаешь, Лилит?
Я отстранилась, его осуждение глубоко зарылось в мое нутро.
— Я делаю то, что должна.
Но в случае с Фэрроу, как только вопросы начались, они уже не прекращались.
— Как ты это заполучила? Как… — Еще одна волна осознания. — Он? Ты ходила к нему? Одна?
— Я сделала то, что должна была сделать, — снова прошипела я. Я изо всех сил старалась скрыть свое раздражение.
Неужели он думает, что я не знаю, что это было глупо? Что это было опасно?
— Ты хочешь вливать людям кровь вампира? — прошептал он.
Я обернулась.
— Шшш.
Он закрыл рот. Наши обе пары глаз устремились к потолку, к небу за его пределами. Боги, в конце концов, всегда слушали.
Я глубоко вдохнула и выдохнула.
— К тому времени, когда я закончу с ним, он уже не будет таким, — сказала я тихо. — Я создам из этого что-то другое. Я создам лекарство.