Поверьте на слово, личные счеты здесь совершенно ни при чем. Нет, я не доводился родственником ни единому из шестерых бездомных, погибших под колесами автомобиля, за рулем которого сидел тогда еще юный Вики Рай. Я в глаза не видел Кишора Раджпута, убитого по его приказу лесника. И Руби Джил не приходилась мне ни сестрой, ни любовницей, ни коллегой. Мы с ней вообще никогда не встречались.
Думаю, мой поступок можно рассматривать как проявление гражданской бдительности (в просторечии — самосуда), деяние ответственного человека, который берет закон в собственные руки, когда установленные для этого власти бездействуют.
А здесь именно такой случай. Вики Рай совершал одно преступление за другим, — и раз за разом все сходило ему с рук. Последней каплей стал оправдательный приговор по делу об убийстве Руби Джил.
Наши великие национальные эпосы нередко повествуют о том, как Бог, возмущенный творящимися на земле злодействами, нисходит на землю восстановить справедливость. При всем уважении, это полная чушь. Никто не спустится с неба, чтобы вычистить наши выгребные ямы. Нагадил — убирай за собой сам. Скинь обувь, закатай штаны повыше и полезай в грязную жижу.
Так я и поступил. Совесть не оставила мне другого выбора.
Предполагается, что средний класс должен играть роль национальной совести, быть своего рода нравственным маяком, оберегающим от невоздержанности верхов и пораженческих настроений низов. Это он призван изменять существующее положение вещей, это его руками совершались великие мировые революции — во Франции, в Китае и России, в Мексике, Алжире и Вьетнаме. Но только не в Индии. Наш средний класс нерушимо верит в сохранение статус-кво. Нимало не беспокоясь из-за падения общественных нравов, не печалясь о нуждах бедняков, он с головой погряз в трясине безудержного потребления. Мы превратились в нацию вуайеристов, попавшихся на крючок бессодержательных «мыльных опер» о горемычных домохозяйках и коварных свекровях, мы пожираем объедки чужих несчастий, истекаем слюной, услышав о свадьбе кинозвезды, и завороженно следим за процессом по делу очередного политика, пойманного на взятке.
Честно говоря, я ничего не имею против вуайеристов. Сам, когда был подростком, время от времени поддавался искушению тайком заглянуть в окошко дома напротив, надеясь застать молоденькую соседку в ванной. Ну а вдруг вместо этого вы увидите, как мужчина душит свою давно уже не юную супругу? Ваши действия? Заберетесь в постель, ощущая легкое чувство стыда, словно что-то украли, — или же помчитесь туда и остановите убийцу?
Вот он, нелегкий выбор, стоявший передо мной во время прослушивания телефонных бесед Вики Рая, — то есть последние два года. Видите ли, если главного министра интересовали разговоры Джаганнатха Рая, то меня больше занимал его сын.
Знать бы с самого начала, во что я ввязываюсь! Прослушивание казалось мне вполне безобидным способом раздобыть нужные сведения. Индия — настоящий рай для любителей совать нос в чужие дела. Здесь никого не волнуют гражданские свободы, право человека на частную жизнь и защита информации личного характера. Достаточно обзавестись необходимым электронным оборудованием, которое можно купить в любой лавке на Палика-базар, и необходимыми связями в телефонной службе — и вот вы уже готовы шпионить. В настоящее время у меня семь точек перехвата на территории от Джамму до Джабалпура.
Два года подряд я ежедневно прослушивал разговоры Вики Рая, узнавая о новых взятках, мошенничествах, разврате. Кровь стыла в жилах от рассказов о том, как извращают и нарушают закон, как подделывают улики, как правосудие, точно уличную девку, попирают ногами, насилуют, бессовестно грабят и продают с молотка. Каждое слово сжимало мне сердце железным обручем. Каждое преступление гвоздем вонзалось в тело.
Семнадцатого марта чаша моего терпения переполнилась. Я заведу вам небольшой отрывок из того памятного разговора. Слушайте внимательно.
— Здравствуйте, Вики-баба. Узнаете меня?
— Мухтар?
— Да, Вики-баба. Простите за поздний звонок…
— Что стряслось? У тебя взволнованный голос.