— А это кто? — любопытствует Мохан.
— Не заговаривайте с ними. Даже близко не подходите. Это иностранцы из страшной группировки «Лашкар-э-Шахадат». В прошлом году покушались взорвать Красный форт.[87]
— Почему их не держат отдельно, раз они особо опасны?
Тивари ухмыляется:
— Вы, братец, тоже в числе особо опасных.
Кумар кивает.
— А вы за что здесь?
— Да за все. Пожалуй, в Уголовном кодексе Индии не осталось такой статьи, которую бы я не нарушил; теперь вот ожидаю разбирательства. Только ничего эти судейские не докажут. Вообще я в Тихаре по собственному выбору. Тут безопаснее, чем снаружи.
С этими словами он идет поболтать с парой арестантов бандитского вида. К Мохану тут же приближается молодой человек и припадает к его ногам. От незнакомца пахнет грязью.
— Аррэ, ты кто? — шарахается от него Кумар.
— Говорят, вы — Ганди-баба, — робко подает голос юноша. — Я хотел засвидетельствовать почтение и попросить о помощи. Меня зовут Гудду.
— За что сидишь? — осведомляется Мохан.
— Украл у пекаря булку хлеба. Я здесь уже пятый год. Меня каждый день избивают, заставляют чистить параши. А я так тоскую по маме. Очень хочу к ней. Я знаю, вы можете меня вызволить… — Он заливается слезами.
— Иди, иди отсюда, — отмахивается Кумар. — Послушай, я такой же заключенный, как и ты. Мне сейчас не до чужих забот, самому бы сначала выбраться. И не вздумай никому рассказывать эту чушь про какого-то Ганди, договорились?
Он отходит на другую сторону внутреннего двора, но там к нему почти сразу же подходит старик с орлиным носом и серыми, с искрой, глазами.
— Yada yada hi dharmasya glanirbhavati bharata, — нараспев произносит он и переводит с санскрита: — «Когда наступает преобладание беззакония и безбожия, о потомок Бхараты, тогда ты приходишь разрушить силы зла».[88] Мой вам поклон, о великий Махатма. Только вы способны спасти нашу страну.
— А вы-то кто такой? — устало спрашивает Мохан.
— Доктор Д.К. Тирумурти к вашим услугам, сэр. Профессор санскрита, из Мадурая.
— Забыл добавить, что ты еще и профессиональный мошенник, — подает голос подошедший сзади Тивари.
Кумар тянет гангстера за рукав:
— Пойдем отсюда, Баблу, довольно с меня свежего воздуха, надышался. Один просит, чтобы я его спас, другой объявляет меня избавителем нации… Здесь тюрьма или сумасшедший дом?
— Разница в принципе невелика, — ухмыляется тот. — Держитесь ближе ко мне, если не хотите свихнуться.
За ужином подают все ту же пресную гадость, но к этому времени Мохан успевает серьезно проголодаться и не моргнув глазом съедает все четыре роти, запив их оставшимся бульоном. Между тем его сосед почти не прикасается к пище, зато почему-то постоянно хлюпает носом.
— Как же вы держитесь без еды? — спрашивает Кумар. Тот отвечает широкой улыбкой. Потом утирает нос рукавом курты, поднимает угол матраса и достает на свет шприц для подкожных инъекций.
— Вот моя пища. — Удостоверившись, что шприц хорошо работает, гангстер вводит иглу себе в руку.
Мохан морщится.
— Вы что, наркоман?
— Еще чего! — горячо возражает Баблу. — Это я контролирую кокаин, а не он меня.
Сделав укол, Тивари вздыхает:
— Ааххх… Блаженство. Сказать по чести, ничто не сравнится с кайфом от крэка. Хотите попробовать? Это вам не какое-нибудь виски.
— Нет, спасибо.
— Лично мне требуется одна-единственная доза, на ночь. Этого хватает аж до следующего вечера.
— Как же вы спите?
— Глотаю снотворное.
— К счастью, мне пока не нужны таблетки, чтобы уснуть, — бормочет Мохан и натягивает одеяло на голову.
— Спокойной ночи, сэр, — отвечает Баблу и ни с того ни с сего разражается взрывом хохота.
Время идет. Кумар, хотя и со скрипом, втягивается в тюремную жизнь. Он постепенно приучается вставать в 5.30 на перекличку, сидеть на вонючей параше, не зажимая носа, пить водянистый чай и жевать несъедобные роти, ходить на молитвенные собрания и на сеансы йоги, даже смотреть по телевизору «мыльные оперы», которыми увлечено большинство здешних обитателей. Среди его знакомых появляются убийцы из Пенджаба и поджигатели из Гуджарата, нигерийские наркоторговцы и узбеки-фальшивомонетчики, мошенники из южных и насильники из северных районов Индии. Он начинает поигрывать в шахматы и карамболь. Берет из тюремной библиотеки три книжки в неделю и обзаводится личным дневником.