Дверь я специально оставила открытой, чтобы куда-то задевавшийся Кусака смог беспрепятственно войти внутрь. Поэтому прекрасно слышала мелодичное прощание куратора, стихающие голоса остальных новичков, хлопанье закрывающихся комнат, но… сама – сама продолжала неподвижно стоять, любуясь открывшейся мирной картиной.
Всю мою жизнь я прожила в крохотном домике, где бабушка спала в гостиной, уступив мне скудное уединение пристроенной лоджии. Ни стул рядом поставить, ни друзей позвать.
Потом, в полицейском общежитии нас тоже не баловали, выделяя узкие как пеналы комнаты. Между кроватью и шкафом приходилось чуть не боком протискиваться, уж не знаю, как справлялся Буч, тролльскими габаритами куда крупнее моего, наверное, просто от двери рыбкой в кровать через изножье прыгал.
Даже на Летучем корабле мне выделили каюту размерами уже коридора. И вот, наконец, внезапные перемены в жизни – в Холме… ох, здесь мне досталось удивительно просторное и красивое жилье, сплошной восторг.
- Эй, хозяюшка, - пропищали от входа, - ты чего столбом-столбом стоишь? За спиной затопали маленькие ножки, мой подол дернули. Прямо у колена остановилась деловитая маленькая брауни и воззрилась в направлении моего взгляда. Похоже Трикси, как назвала ее леди, заинтересовалась открытой дверью и решила узнать, что происходит. Зла я на нее не держала, поэтому ответила добродушно:
- Чудесно тут, хочется просто стоять и любоваться. Это же вы чистоту наводили? Замечательно получилось.
Малышка хлопнула глазами и расплылась в широкой улыбке.
- А то! Мы старались-старались. И дальше прибирать будем, чтобы ты училась и на мелкие бытовые глупости, как говорит леди, не отвлекалась.
Так, я попала в мир своих самых заветных фантазий.
- Давай с вещами помогу-помогу. И дверцу прикрыть надо, чего сквозняку летать.
Она бросилась закрывать дверь. Пришлось останавливать и рассказывать про кота. Но других отказов Трикси не приняла и через минуту мы дружно принялись распаковывать вещи. А что? Не обижать же малышку, да и контактами на новом месте мне стоило обзавестись как можно быстрее.
- Прошлым месяцем аж двадцать человек приехали-приехали. Самая большая группа за последние годы, вот что я скажу, а уж я-то их перевидела, - болтала брауни, расцветая от моего внимания. - Ох, как жалко их потом было, как плакали, когда день за днем уезжали.
Очень интересно…
- С учебой не справились? - Я открыла шкаф и широко улыбнулась. Надо же, столько места и все для меня! – Кстати, милая Трикси, помнится, леди Гвинель говорила о «расселении и первом занятии». Нас что, сегодня и учить будут?
Брауни, с недоумением рассматривающая любимую подстилку кота, сшитую из бабушкиного халата, вдруг стрельнула на меня хитрыми голубыми глазками и громким шепотом сообщила:
- Это вам, хозяюшка, самой надо было в камне дверном посмотреть-посмотреть. Мне нельзя говорить, что у вас через полчасика урок-то…
- Что? Через полчаса?
Я заметалась, уже без разбору закидывая только что вытащенные вещи. Раскладывать буду потом. Ой, умыться надо!
- Трикси, дорогая, это ванная?
Я открыла небольшую дверцу и обнаружила круглую комнатку с… мать-его-настоящим-бассейном для купания. Расположенные чуть выше человеческого роста слюдяные окошки переливались цветными вставками, изображающими виноградную лозу и бабочек.
- Она самая, - брауни вошла в ванную вслед за мной, вытащила из-под небольшого комодика для полотенец подставку для ног, забралась на нее принялась любоваться на себя в зеркало. – Тут…
Хрясть.
Ее прервал странный стук.
Хлоп.
Звуки отодвигаемых ставень раздавались из только что покинутой нами спальни. Кажется, кто-то через балкон пытается залезть в помещение. И я даже знаю кто. Нагулявшийся невесть где Кусака! Вот же гадский кот, почему бы не зайти просто через дверь?!
Я шагнула назад, чтобы выйти в спальню, но замерла в последнее мгновение, услышав:
- Нет ее? Вишь дверка открыта, вышла только что…
- Подкидывай быстрее, - ответил такой же колокольчатый голосок, лишь на гран ниже тембром.
- Это ты должен был подкидывать. А я смотреть за садом, чтобы никто нас не увидел.
Пока неизвестные ругались, мимо меня из ванной попыталась выбежать брауни, но была поймана у самого порога. Я прижала ее к себе и замерла, планируя дослушать что говорят таинственные незваные гости. Но малышка не смирилась, а отчаянно забарахталась в моих руках, издав пыхтящее: «Нарушители-нарушители!»