Между 1797 и 1798 годом аббат Баррюэль, пытаясь создать летопись Французской революции, написал свои «Мемуары, подготовительные материалы для истории якобинства», книгу, предположительно основанную на фактах, которая читается как бульварный роман. Открывается она, ясное дело, разговором о тамплиерах. После сожжения их Великого Магистра Молэ они [253] якобы превратились в тайное общество, поставившее себе целью уничтожение папства и всех монархий и создание Всемирной республики. В восемнадцатом веке они подмяли под себя масонов и создали своего рода академию (зловредными членами которой были Вольтер, Тюрго, Кондорсе, Дидро и Д'Аламбер); они же повинны в возникновении якобинства. Однако якобинцами руководило еще более тайное общество, а именно баварские иллюминаты, цареубийцы по основному роду деятельности. Таким образом, согласно Баррюэлю, Французская революция была итогом давнего заговора.
Даже Наполеон требовал от своих осведомителей донесений о деятельности тайных обществ. Составителем этих донесений был Шарль де Беркхайм, который — по примеру всех шпионов и доносчиков — черпал информацию из открытых источников и подавал как сенсационные открытия то, о чем Наполеон и сам мог бы прочесть в книгах маркиза де Люше и аббата Баррюэля. Судя по всему, леденящие душу описания директората Неведомых Властителей, [254] способных править всем миром, произвели на Наполеона такое впечатление, что он решил доказать, что и он ничем не хуже.
В «Мемуарах» Баррюэля ни слова не сказано о евреях. Однако в i8o6 году он получил письмо от некоего капитана Симонини, который утверждал, что Мани (основатель манихейства) и Горный Старец (великий магистр тайного ордена убийц и, следовательно, могучий союзник ранних тамплиеров) были евреями, что масонство придумали евреи и что евреи проникли во все существующие тайные общества. Не исключено, что письмо Симонини было фальшивкой, сфабрикованной агентами министра полиции Жозефа Фуше, обеспокоенного тем, что Наполеон, из политических соображений, заигрывает с французской еврейской общиной.
Баррюэль был напуган откровениями Симонини и, как говорят, даже выражал в частных беседах опасения, что публикация письма может привести к еврейским погромам. Тем не менее он написал некую «Записку» о том, что разделяет идеи Симонини, и хотя текст этот он уничтожил, слухи о нем успели расползтись. Они, впрочем, [255] не дали никаких заметных результатов вплоть до середины столетия, когда иезуиты не на шутку обеспокоились антиклерикальной деятельностью отцов итальянского Рисорджименто, таких как Гарибальди, имевших связи с масонами. Из соображений полемической целесообразности они стали пропагандировать тезис, что итальянские карбонарии — агенты жидо-масонского заговора.
Антиклерикалы в девятнадцатом веке в свою очередь пытались ославить иезуитов, доказав, что те злоумышляют против человечества. Этим занимались многие «серьезные» писатели (от Мишле и Кине до Гарибальди и Джоберти); однако наибольшую популярность этим взглядам обеспечил романист Эжен Сю. Гнусный мсье Роден из его романа «Вечный жид», олицетворение всемирного иезуитского заговора, явственно представляет собой очередную романизированную версию Неведомых Властителей. Мсье Роден вновь появляется в последнем романе Сю «Тайны одного народа», где дьявольский замысел иезуитов изобличен во всех его преступных деталях в документе, который присылает Родену [256] (вымышленному персонажу) глава ордена отец Руутаан (историческое лицо). Сю также выводит на сцену еще одного вымышленного персонажа — Рудольфа Герольштейна из романа «Парижские тайны» (воистину культовой книги — тысячи читателей писали письма ее героям). Герольштейну удается заполучить упомянутый документ, и он разоблачает «хитроумие, с которым организован этот гнусный заговор, и то, какими страшными горестями, каким жутким рабством, каким деспотическим гнетом грозил бы он Европе и всему миру в случае своего осуществления».