Путёвку в Монголию, куда Шубин мечтал попасть с детства, пришлось поменять на путёвку в подмосковный санаторий, где Дмитрий Иванович чуть было не погиб, когда ночью на него рухнул потолок. Пролежав три часа под грудой алебастра, железных прутьев, птичьего помёта, он был спасён только под утро двумя пьяными сторожами, неожиданно вломившимися к нему в номер. С тех пор он почему-то стал бояться врачей.
За столом на кухне Шубин достал полиэтиленовый пакетик с зарплатой, пересчитал её два раза, слюнявя пальцы: сто два рубля. Он снова перелистал их для верности. Недовольно хмыкнув, положил на стол деньги и вышел в комнату. Там он вынул из тумбочки, стоявшей возле кровати, большой старинный медный крест с Иисусом Христом, вкрадчиво произнёс: «Господи!
Если ты есть, дай мне тыщенки три-четыре». После с размаху швырнул реликвию на место.
Раздевшись, Шубин улёгся на кровать, но заснул не сразу. Сперва он слегка погладил кнопку, а затем раскрыл книгу «Огонь священный» генерал-лейтенанта Кузьмина. С этой книгой Шубин не расставался в самые трудные моменты своей жизни. В это мгновение его постель окружили шесть врачей с белыми марлевыми повязками на лицах. Они стали бить его по голове столярными молотками. Он дико завизжал, пытаясь вырваться, убежать, но стальной трос намертво пригвоздил несчастного к кровати. Только когда врачи стали отпиливать ему голову, Шубин смог проснуться. Он был совершенно измучен страшными видениями.
Стояло утро. Первые лучи солнца нежно ласкали небритый складчатый подбородок. Безоблачное небо пылало лазурью. Вовсю щебетали птицы. Где-то за стеной слышался марш Мендельсона и интимный шёпот. Из открытой форточки летели струи свежего, пахнущего цветами ветра.
«Пойти, что ли, ведро вынести?» — подумал Шубин, уже встав и подтягивая трусы. Одевшись, он посмотрел на градусник за окном — плюс двадцать пять!
«Пойду по-летнему, — решил Шубин, — в рубашке». Не дойдя до помойки шагов двадцать, Дмитрий Иванович увидел возле ощетинившейся молниями и черепами трансформаторной будки лежащего на животе человека. Первое, что бросилось в глаза, — незнакомец был в зелёном вельветовом пиджаке! Шубин аж подпрыгнул от неожиданности, затем мелкими шажками подбежал к лежащему типу.
— Эй, ты чего здесь прохлаждаешься? — спросил Шубин с улыбкой, низко склонившись над пиджаком. Дмитрий Иванович нежно провёл по ткани рукой, слегка толкнув человека в плечо. «Новый пиджак, ну совсем новый!» — бормотал он.
Неожиданно завыла сирена. Шубин вздрогнул, испуганно обернулся, хотел бежать, но тут прямо на площадку перед трансформаторной будкой въехала машина «скорой помощи». Из неё выскочили шесть человек в белых халатах. Один из врачей снял с лежащего пиджак и вручил его Дмитрию Ивановичу. Остальные с какой-то яростью принялись делать искусственное дыхание мужчине, меняясь через каждые полминуты. Затем хозяина пиджака кинули на носилки, носилки с грохотом швырнули в машину, врачи прыгнули в неё следом, а последний крикнул Шубину: «Поехали!» Шубин отрицательно покачал головой, небрежно махнул рукой, промямлив: «Нет, я его маму подожду».
«Скорая» уехала, а Шубин, весь содрогаясь от восторга, сжал обеими руками пиджак. Небольшими перебежками, то и дело зыркая по сторонам, гардеробщик кинулся к своему подъезду, забыв даже про ведро, которое вечером уже стащили.
Войдя в квартиру, он резко захлопнул за собой дверь и долго стоял, слушая, не крадётся ли кто-нибудь по лестнице следом. Но убедившись, что снаружи никого нет, Шубин зажмурился, надел пиджак, торжественно подошёл к зеркалу в туалете. Держа руки ровно по швам, он увидел себя и был приятно потрясён: пиджак был сшит как по нему! Шубин заморгал, закачал головой, слёзы счастья полились у него по щекам, он смог только сказать: «Вот это да!»
Засунув руки в боковые накладные карманы, он горделиво прошёлся по комнате. Что-то легко кольнуло его в грудь из внутреннего кармана. Шубин достал оттуда белый конвертик, в котором лежали три бумажки — триста рублей!
Гардеробщик пересчитал их, проверил на свет — деньги были настоящими! Но его удивление стало во много раз сильнее, когда он перевернул этот конвертик. На нём были выведены мужским твёрдым почерком слова: «Это тебе от Меня!»
Вечером Дмитрий Иванович спешил в церковь, одевшись в новый вельветовый пиджак и прижимая к груди завёрнутую в кусок «Красной звезды» огромную хозяйственную свечу. Войдя в храм, гардеробщик ловко растолкал верующих, преграждавших ему путь к замеченной уже с порога иконе. Она висела на третьей колонне справа. Это было лицо Бога. Шубин поставил перед ликом свечу, зажёг её и нежно прошептал: «Большое тебе человеческое спасибо!» Дмитрию Ивановичу показалось в тот момент, что Бог закрыл глаза, благодарно улыбаясь.