Липкий страх стал зарождаться глубоко внутри. Предприняв попытку увернуться, Белль попыталась ударить локтем противника. Рыкнув, он схватил ее за запястье.
— Почему ты все время меня злишь? — зарычал ей на ухо знакомый голос. Девушка замерла, прислушиваясь к ощущениям. Знакомый запах, горячие шершавые руки, приятная тяжесть. Узнав нападающего, она расслабилась.
— Почему все эти дни ты испытываешь мое терпение? — зло зашипел Румпель, прижимая ее ладонь к стене. Белль попыталась ответить, но его рука, все еще закрывавшая ей рот, не позволила произнести ни слова. Она своенравно отпихнула его от себя, толкнув где-то в районе паха.
Мужчина издал удивленный звук, тут же убирая руку и, обняв, накрыл ее правую грудь.
— Ты напугал меня, — немного сдавленно произнесла Белль.
— Это не ответ, — настаивал на своем мужчина. Он зарылся носом в ее волосы, угрожающе прошипев. — Тебе нравится выводить меня из равновесия, не так ли? — он ощутимо сжал ее грудь, цепляя тонкую ткань платья ногтями.
— Прекрати, — она поморщилась, закидывая руку назад, в попытке ухватиться за его колючий, впивающийся в ее лопатки камзол.
— И почему я должен это сделать? — он переместил ладонь на вторую грудь, не заботясь, что чашка бюстгальтера могла только мешать ощущениям. Игнорируя ее слабые попытки сопротивления, он требовательно потерся о нее телом, сильнее вдавливая ее хрупкое тело в стену. Сквозь жесткую драконью кожу Белль почувствовала его возбуждение, и впервые это действительно напугало ее. Он был агрессивен, а движения не несли той нежности и любви, которую она чувствовала от других мужчин. Сейчас, прижатая к стене, как последняя шлюха, она боялась быть пойманной кем-то из оставшихся мужчин. Все они были ее мужьями, каждый имел свой шарм, что притягивал ее и возбуждал. Они были разными, но в то же время одним целым, родным человеком, который любил ее всем сердцем. Каждый отчаянно жаждал ее внимания, что льстило. Она не могла отказать. Белль не знала, как Румпель воспримет это, узнав, что она переспала едва ли не со всеми его частями. Хотя ей казалось, он ее поймет. Кроме… кроме Крокодила. Он был не просто зол — разъярен. И это пугало ее.
— Я… — она хотела сказать «боюсь тебя». Но нет, не должна, иначе все только хуже. Он же был ее Румпелем, он любит ее. Мужчина не сможет причинить ей боли, не так ли? — Нас могут заметить, — выдохнула она, зажмурившись.
Крокодил противно захихикал, уткнувшись носом ей за ухо. Его хватка ослабла, а рука медленно стала растирать грудь.
— С Антикваром тебя это не заботило, — вкрадчиво пробормотал он, поцеловав девушку за ухом. Белль рвано вдохнула, вздрогнув от неожиданности, но мужчина воспринял этот знак по-своему.
— Ты ревнуешь, — прошептала она, констатируя очевидное. Немного расслабившись, когда он, отпустив ее запястья другой рукой, заскользил ладонью к ее плечу.
— Просто не люблю, когда трогают мое, дорогуша, — он захватил губами нежную кожу на шее.
— Технически… — пробормотала она, наклоняя голову, позволяя мужчине взять свое.
— Нет, дорогуша, — ответил он, прикусив ее у сгиба шеи, тут же проведя по красной отметине языком. — Технически для него ты жена. А теоретически, практически, фактически, физически и магически ты — моя собственность, — хрипло и спешно забормотал он, спуская руку от ее груди к животу. Белль нахмурилась, пытаясь понять, как вообще их отношения могли разделиться между мужчинами именно так. Она совершенно не понимала, кто, что имел ввиду, и даже боялась представить, какие еще сюрпризы ее могли ожидать.
— Я всегда была твоей, Румпель, — пробормотала она. Запустив ладонь в его шевелюру и потянув за волосы, желая поцеловать мужчину в губы. Ей хотелось доказать, что кем бы ни был Румпель, она принадлежала ему так же, как и он ей. Забывшись, он потянулся к ее губам, но внезапно опомнившись, тут же накрыл ее рот ладонью, отворачивая ее от себя.
— Никаких поцелуев сегодня, мне хватило, — брезгливо отозвался он, прикусив кончик уха захихикавшей девушке. Белль успела поцеловать его пальцы, прежде чем он убрал руку. Его правая рука, резко задрав подол ее платья, легла на бедро, поднимаясь выше.
— Рум… — она всхлипнула, когда его ладонь накрыла ее. Он нечестиво улыбнулся, ощутив, что она была без нижнего белья. — Нас увидят.
— Пускай, — рыкнул он ей на ухо, начиная ласкать ее пальцами. — Пускай он знает, что ты моя, — его вторая рука переместилась ей на грудь, прижимая ближе к себе.
— Он возненавидит, — Белль закусила губу, сдерживая стона.
— Мы всегда будем тебя любить, — он смазано поцеловал ее в щеку, оставляя легкие поцелуи на шее. Его длинные пальцы ласкали и дразнили, гладили и кружили, ускорялись и замедлялись. — И ты всегда будешь принадлежать мне.
Он подталкивал ее к грани, крепко держа в руках, в то время как она, прогибаясь в пояснице, извивалась против него. Мужчина рвано дышал ей на ухо, наслаждаясь ее тихими, сдержанными стонами. Рыкнув, он сильнее прижал ее к стене, заставив поморщиться от ощутимого веса и шероховатости обоев, неприятно царапнувшей нежную кожу ее щеки. Одна его рука пропала с груди, начав нервно, в спешке развязывать шнуровку его кожаных штанов. Он не прекращал ее дразнить, продолжая пытку, мстя ей за приятную встречу с Антикваром, доказывая, что она была только его. Только его она должна умолять и принадлежать ему.
Едва она хотела переступить грань и блаженно вскрикнуть от наслаждения, как его рука предательски пропала, перемещаясь к ней на талию. Она почувствовала, как он прижался к ней ближе, упираясь в нее тупым кончиком его налившейся, возбужденной плоти. Позиция была немного неудобной и сковывала движения. Досадливо рыкнув, Крокодил обратил внимание на рядом стоящую этажерку. Подхватив ногу Белль под колено, он поставил ее на вторую полку, позволяя легко войти в нее. Девушка охнула, почувствовав, как он резко входит в нее. Этажерка предательски пошатнулась. Румпель толкнул бедрами сильнее, срывая с ее губ вскрик. Белль потерянно уперлась ладонью в стену, второй — обхватывая мужчину за шею позади себя. Его руки хаотично скользили по ее телу, а он отрывисто хрипло дышал ей на ухо, иногда порыкивая в такт своим движениям. Этажерка заскрипела, и одиноко стоящая вазочка, пошатнувшись, упала на пол, разбиваясь вдребезги.
— Нас усл…
— Моя! — зарычал он, сильнее сжимая ее тело. — Слышишь? Ты — моя.
Отец раздраженно закатил глаза, услышав звук разбитого стекла.
— Как дети малые, — пробормотал он, пытаясь привести себя в более-менее сносный вид.
— Как вы думаете, кто кого нагнул? — хихикнув, поинтересовался Фей.
— Сомневаюсь, что Антиквара, — лениво отозвался Темный, задумчиво разглядывая нервничающего Мужа.
— Крокодила? — взвизгнул Фей, давясь смехом.
— У него же магия, — подозрительно произнес Отец.
— А у Антиквара трость и голова на плечах, — пожав плечами, отозвался Муж, перехватив взгляд Темного. Фей всхрюкнул, закусив кулак, чтобы вновь громко не захихикать.
— Бедный… Бедный Кроки… — наиграно всплакнул Фей, когда наверху вновь что-то разбилось. Муж порывисто встал, делая шаг в сторону лестницы.
— Сядь, — резко одернул Темный. — Сами разберутся, — Муж удивленно замер, уставившись на мужчину.
— Там Белль, я не хочу оставлять ее наедине с ними. Они могут сделать ей бо…
— Не могут, — нетерпеливо прервал его Темный, вставая с дивана и подходя к насторожившемуся мужчине ближе. — Они не причинят ей боли, и ты сам это знаешь, — задумчиво произнес Темный, склонив голову набок. Он поднял руку вверх, потирая большой и указательный пальцы, словно решаясь на что-то. Муж, нахмурившись, сглотнул, с опаской вглядываясь в янтарные глаза ящера.
— Эй, вы чего там? — напрягшись, отозвался Отец. Поведя плечами, Темный, перестав потирать пальцы, коснулся когтистым пальцем подбородка мужчины.
— Ты же понимаешь, что ты здесь не один? — вкрадчиво произнес Темный, ухмыльнувшись, когда Муж увернулся от его руки, отступая на шаг.