— Не обязательно. Доводить до детей не обязательно. Можно просто позволить себе немного расслабиться.
— Можно подумать, ты себе позволял, — хмыкнул я.
— Как-то я даже хотел жениться. — Игорь пожал плечами.
— Ты не говорил.
— Не успел. Ты нахлобучил её.
Достал бутылку Хеннесси Лайбрари, открыл, плеснул в два бокала.
Я сразу понял, о ком он говорит — о Настеньке из педагогического, первокурснице с влажным взглядом как у оленёнка Бэмби. Мы тогда уже на пятом курсе учились, девчонками менялись регулярно, а эту Игорёк забыл мне предложить. Пришлось брать самому. Нас только Димка мог отличить, остальные путали постоянно, так что с Настей проблем не возникло, нахлобучил я её к обоюдному нашему удовольствию. Я был галантен и загадочен, она лепетала глупости, прижималась доверчиво и смотрела влюблёнными глазами. В её глаза затягивало словно в омуты, но я спас брата от необдуманного шага.
— Любовь для глупцов. А ты был глуп, потому что был молод, — сказал я.
— Но сейчас-то уже нет. — Игорь выпил залпом.
Я поморщился. Не люблю, когда с хорошими напитками обращаются пренебрежительно. Сам покрутил бокал, вдохнул аромат, сделал небольшой глоток. Только потом дошло, что брат сказал. Чуть не поперхнулся.
— Ты хочешь сказать…? Да ладно… Ольга старше тебя лет на десять.
— На четырнадцать. И она больна. Лейкемия. — Игорь налил себе ещё.
— Тебе может что-то перепасть от неё?
— Уже перепало. Она перевела почти все свои деньги на меня. А я увёл их дальше. Она не сможет их вернуть, её дети не смогут до них добраться. Я могу свалить от неё хоть сейчас. Она гонит меня. Говорит, что не хочет, чтобы я видел её больной и некрасивой. Но я буду с ней до конца. Не из жалости. И не из благодарности. Понимаешь?
— Я не ты. Я справлюсь. — Тоже махнул залпом.
— Зачем? Алиса молодая, красивая и здоровая. Наслаждайся. Отпусти себя, братка. Вдруг она «та самая»?
— Романтические сопли не для меня, ты же знаешь. Да и какая нахрен может быть любовь, если я не знаю её совсем? Любят за что-то. Либо вопреки. Но для этого нужно знать человека. А что знаю я? Что её зовут Алиса, и она занимается танцами. Всё.
— Что ты чувствуешь, когда она рядом?
— Мне нескучно. Она меня смешит. И удивляет. Оказывается, я ещё способен удивляться. Рядом с ней я на это способен. Ты полагаешь, этого достаточно?
— Чтобы заболеть, вполне.
— То есть я болен? — Налил в бокалы ещё.
— Сам-то как думаешь? — Игорь кивнул на розы. — Учёные давно толкуют, что любовь это болезнь. И один из главных симптомов это необдуманные, импульсивные поступки. Или ты купил цветы после долгого и тщательного обдумывания?
— Нет. Просто купил, — признался я.
— А что с остальным? Навязчивые мысли? Перепады настроения? Бессонница? — На все вопросы я лишь молча стискивал зубы. Брат поставил диагноз: — Ты болен. Ею болен.
— Это лечится. И мы с тобой знаем, как, — сказал я. — Я ведь вылечил тебя тогда. Теперь твоя очередь. Оставайся ночевать, постелю тебе на диване. Алиса придёт завтра в полдень. Должна прийти. Я приготовлю обед и уйду. — Эта мысль вдруг показалась мне спасением, и я повторил настойчивей: — Оставайся!
Игорь кивнул.
— Как скажешь, брат. Без вопросов, в любое время. Но не сегодня. Дай ей шанс, дай шанс себе. Вдруг она всё же «та самая»?
Примечание к части
[1] Если кому интересно: это из фильма «Служебный роман», 1977 https://www.youtube.com/watch?v=6F5xUAVeQEg
Александр III
Она стояла на пороге — юная, свежая — и пахла дождём. Её влажные волосы сбились на сторону и немного спутались, на лице поблёскивали водяные капли, которые хотелось немедленно слизать языком. Сдержался.
— Я ждал тебя в прошлую субботу… — Не хотел ведь говорить этого. Сам не люблю оправдываться и других стараюсь не вынуждать. — Ты не заболела?
Алиса замялась, подыскивая слова.
— У меня критические дни были. — Взгляд отвела в сторону, на щеках румянец. — Прости, что не позвонила.
— Ты эгоистка, Алиса, — сказал строго. Вскинулась удивлённо. Усмехнулся: — У меня-то не было критических дней. — Глазищи ещё шире распахнула, заулыбалась. Потом засмеялась, уткнулась носом мне в грудь, обхватила за поясницу.
— Я не подумала об этом, извини. Ты прав.
Обнял её за плечи, прижал к себе крепче. Внутри все узлом скрутило — желание было настолько нестерпимое, еле на ногах устоял. Член оттопырил брюки, упёрся Алисе в живот. Пожалуй, с обедом придётся немного повременить. Но гостеприимный хозяин во мне оказался расторопнее сексуального маньяка, чтобы спросить: