— Да ты шалунья, — целуя меня, Александр задрал мою юбку и гладил бёдра.
— Ты даже не догадываешься, насколько, — прошептала я ему на ухо и стала расстёгивать джинсы.
Его могучая грудь в поросли светлых волос возбуждала меня, самодовольный низкий смех кружил голову, от виртуозности губ и языка дрожь прокатывалась по всему телу, а колени сами разъезжались в стороны.
Александр открыл ящик над нашими головами и зашарил там рукой. Я знала, что он ищет. В одну из первых встреч мне понадобились ножницы, и я рыскала, выдвигая все ящики подряд. Ножницы нашла не сразу, зато на упаковки с презервативами натыкалась постоянно, в этой квартире они были повсюду. Понимая, что эти залежи здесь не только ради меня — скорее всего, в жизни Александра есть и другие женщины — постаралась не зацикливаться на этом. И потом, в моменты вспышек ревности, пыталась себя образумить, уговаривая, что я здесь лишь для того, чтобы выиграть спор, поэтому у меня нет права ни допрашивать, ни уж, тем более, ревновать.
Александр продолжал одной рукой тискать мою попу, другой шелестел упаковкой, а когда был готов и придвинул меня к самому краю стола, я перехватила инициативу.
— Хочу сама, — глядя ему в глаза, сказала я, оттянула в сторону тонкую полоску стрингов и направила его в себя.
Сегодня на обед Александр приготовил нам утиные ножки конфи и воздушное пюре из корня сельдерея. Мне нравилось, как он готовил. Все знают, что лучшие кулинары это мужчины, в списке знаменитых поваров женских имён нет, и вряд ли в мире найдётся человек, который ни разу не слышал о Гордоне Рамзи, Алене Дюкассе, Джейми Оливере или Вольфганге Паке. Но одно дело знаменитости, другое — простой человек, с которым ты случайно познакомился на улице, и который даже не имеет специального образования.
Всё, чем Александр кормил меня, было не только очень вкусным, но и изысканно поданным, будь то спагетти с морепродуктами или лазанья, жареный гребешок со шпинатом и кедровыми орешками или запечённый палтус с прованскими травами. На завтрак он баловал меня кукурузной кашей с тыквой, блинчиками с кленовым сиропом или нежными сырниками со сметаной и свежей малиной. Готовил он быстро, ловко и всегда с энтузиазмом. Я любила наблюдать за процессом.
На комплименты стряпне Александра я не скупилась, но совсем не потому, что моё восхищение планировалось и продумывалось заранее. Я хвалила искренне, к тому же со знанием дела, ведь у меня было с чем сравнивать. Мои родители, большие гурманы, разъезжая по миру, всегда посещали самые лучшие рестораны: мы обедали в роскошном «Аль-Махара» в Дубае, в «Ла Пергола» — единственном ресторане Рима с тремя звёздами Мишлен, мортоновских стейк-хаусах в Америке и потрясающих маленьких семейных ресторанчиках провинциальной Италии. Не один раз папа водил нас в «Серебряную башню», легендарный ресторан в Париже, который славился своей «кровяной уткой» и гордился ею до такой степени, что нумеровал: каждому посетителю, заказавшему фирменное блюдо, выдавали специальный сертификат с номером съеденной утки. Сегодняшняя утка Александра была вкуснее, и я очень жалела, что не могла сказать ему об этом.
— Это просто фантастика! — пробубнила я с набитым ртом.
— Спасибо, мне очень приятно, что тебе нравится, Алиса, — сказал Александр. — Я вот иногда думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я выбрал профессию повара?
— Думаю, что у тебя был бы самый крутой ресторан в Питере!
Александр пил какое-то красное вино и, как обычно, рассказывал мне о вине. Я пила гранатовый сок и, как обычно, слушала. Мне было хорошо и немного грустно — июль подошёл к концу, как и моя работа у папы, а с этим всем и мои визиты сюда. Начинался август, и пришла пора заканчивать этот фарс и возвращаться к своей жизни. Мысленно я искренне благодарила Александра — за то, что учил меня обращаться с мужчинами, не стесняться своего тела и не стыдиться своих желаний. А ещё за то, что он пробудил мою чувственность. Теперь я знала точно, что не бревно. Я поняла это после предыдущей нашей встречи, походившей на обоюдное сексуальное помешательство.
Сам Александр вряд ли будет сильно скучать по мне, искать меня или жалеть, когда поймёт, что я больше никогда не приду. Я не верила в искренность его просьбы не пропадать, слишком она напоминала досаду хозяина, от которого убежала непослушная собака. В случайную встречу тоже не верила — через две недели мы улетали на Мальдивы, потом меня ждал шоппинг в Милане, а с сентября начинался последний учебный год в Швейцарии. Следующее лето мы с родителями распланировали давно, к тому же это было время поступления в университет. Сейчас я не смогла бы сказать даже приблизительно, когда вернусь в Россию снова.