Лёня не ответил.
- Если она тоже, - Кент кивком указал на Галу, - как Олег, то нам надо рвать отсюда и чем скорее, тем лучше. Только успокойся, а? Пошли, давай...
- Что - тоже? - спросил, зло прищурившись Лёня, расставленные руки которого мелко дрожали.
- Что, что...Умерла, - сглотнув, ответил Диман и попытался отвернуться.
- Щас... Щас ты сам сдохнешь! - завопил, брызгая слюной, Лёня и вновь почти прыгнул на Кента, но Иринка опять помешала драке.
Покрасневший диск солнца уже склонился к западу, а они так и стояли, глядя друг на друга и на Галу, без сомнения мертвую, хотя факт смерти никто так и не удосужился проверить. Они молчали и каждый, кроме Лёни, думал о том, чтобы уйти, убежать, поскорее убраться отсюда. Но никто так и не решался этого предложить, а оставить Лёню одного тоже не хватало духа. Было совершенно невозможно продолжать эту страшную немую сцену, которая становилась всё более тягостной. Иринка первая разрядила тишину. Она хотела найти такие слова, чтобы Лёня услышал и правильно понял их смысл.
- Ребята... - только и успела она сказать, как Кент вдруг сильно ударил себя ладонью по лбу.
- Это не комар, - поднял глаза он, и голос его как-то странно сел. - В голове. Что-то не так...
С взглядом, наполненным ужаса, Лёня посмотрел на него. Иринка вскрикнула и прижала руку к губам. Костик отступил на шаг и уперся спиной в ствол дерева.
- Вы должны...проявить понимание, - не своим голосом вдруг произнёс Кент, и, услышав это, Лёня тоже подался назад, а Иринка прижала к губам вторую руку. - Оставить примитивные инстинкты и открыть душу непознанному. Ищите ответы в себе. Докажите свою готовность. Свою разумность.
С этими словами Диман сел, а вернее, рухнул на колени. Его трясло. Взглядом загнанного в угол зверя, он обводил товарищей. Потом Кент внезапно обмяк и повалился на бок.
Словно три безмолвных истукана, застыли они на краю поляны. В вылезших из орбит, блестящих от подступающих слез глазах Лёни, словно безумные прыгали, ходили из стороны в сторону зрачки, и казалось, будто не переводит он взгляд, а сами радужки у него дрожат мелко и порывисто. Костик судорожно сглотнул и, подняв руку с часами, приблизил их почти вплотную к лицу. Затем все так же медленно опустил.
- Ты что, время засекал?.. - изумленно спросила Иринка.
Скорее, это был даже не вопрос, а обвинение и Костик вздрогнул всем телом, прочувствовав в голосе девушки недоумение и что еще хуже - гадливость.
- Это же я... - вдруг произнёс Леня.
Он резко повернулся и решительно зашагал к палатке, но потом остановился и бросился назад.
- Это же я! - заорал он. - Это я его убил! Я хотел, чтобы он, а не Гала!
Леня навис над телом Кента, умоляюще заглядывая тому в лицо.
- Это ж я тебя, Диман, - сказал он уже почти шепотом. - Дурак. Какой я дурак. Ты простишь меня? Что же я сразу не понял... Да лучше бы я сам, сам!!! - наконец выкрикнул он, забросив руки к небесам.
- Не надо, Лёнечька. Не надо... не...
Слезы неудержимым потоком хлынули из глаз Иринки. Она сделала пару шагов вперед, желая подойти к лежащему Кенту, коснуться его, но будто натолкнулась на стену - то был взгляд Лёни. Яростный, хлёсткий, взгляд человека, действительно готового убить. Или умереть самому.
- Не подходи, - проскрежетал он. - Я один всё. Я всех... и за всех. Это же... как з-зараза!
- Лёнь, ты успокойся. Пошли в деревню. Там телефон, - Иринка маленькими шажками стала приближаться к парню, - Я друг. Я такая, как ты. Нам же надо вместе быть. Вместе идти.
- Нет, Ирка. Ты, конечно, хорошая девчонка, - отступая от неё, словно немного успокоившись, произнёс Лёня и поморщился, потирая виски, - И ты, Костян. Вы идите, а я... Да бегите отсюда скорее!!!
Он закрыл глаза и сморщил нос, затем поднес ладонь ко лбу и приложил её, будто хотел проверить температуру.
- Нет времени, - сказал он. - Бегите... А ни то убью.
В глазах парня вновь вспыхнуло безумие. Лёня двинулся на них, замахиваясь палкой, и тут Костик не выдержал. Он схватил Иринку за руку и повлек за собой. Словно сомнамбула, девушка последовала за ним, и какое-то время они бежали рядом, и Костик крепко сжимал маленькую ладошку Иры и знал, что теперь не отпустит её, что бы не случилось. Он действительно не отпустил, даже когда Иринка неожиданно оступилась на повороте тропы и рухнула на землю. Костик смягчил ее падение, а затем поднял на ноги. Но дальше они не побежали. Их никто не преследовал. Леня стоял на том же месте и смотрел куда-то вниз, себе под ноги, на что-то, скрытое от взглядов листвой. Губы парня шевелились, и, хотя Костик с Иринкой не слышали слов, они знали их, могли повторить. Тяжело дыша, они, не отрываясь, смотрели на Леню, на то, как тот роняет палку на землю и прижимает руки к лицу, на то, как его плечи сотрясаются от рыданий, на то, как он сжимает кулаки и воздевает их к небесам, и лицо у него при этом жесткое, а глаза сухие. Костику казалось, что Лёня так и застынет, навечно превратившись в грозящую небу статую, но этого не произошло. Леня взвыл, взвыл так страшно, что, вырвав руку из цепких пальцев Костика, Иринка зажала уши, силясь хоть как-то заглушить этот предсмертный рев. Потом крик оборвался.