Холл чиркнул спичкой по ботинку. Она вспыхнула, наполнив тьму внезапным светом и колеблющимися тенями. Руководствуясь слабым светом спички, Холл уверенно пересек комнату. Он нашел выключатель, нажал его, и комната озарилась светом.
Кэролл осмотрел выключатель. Он был обычным: с двумя кнопками между дверью и большим французским окном возле угла.
– Это окно на веранду? – быстро спросил Кэролл.
– Да.
– А дверь?
– В столовую.
– Вы хорошо знаете дом?
– Да.
– А что за столовой?
– Кладовка дворецкого и кухня. Если ты имеешь в виду эту сторону коридора.
– Да, сейчас я заинтересован как раз ей. Далеко ли заходит веранда?
– До конца столовой.
– Хм! Я приметил защитную сетку в углу веранды…
– Да. Она там с начала лета.
– Хорошо! – Кэролл задумчиво разглядывал маленькие кнопки выключателя, а затем его взгляд перекинулся на стены. – Есть ли в этой комнате другие выключатели?
– Нет, я уверен, что их больше нет.
Кэролл без разговоров принялся за дело. Он тщательно обыскал стены на предмет других кнопок. Таких не нашлось. Не было и никаких других электроприборов, которые могли бы дать свет. Холл уловил, в чем заключается интерес коллеги, и спросил того:
– Беспокоишься о том моменте темноты?
– Да, – коротко ответил сыщик. – Он кажется мне слишком… специфичным.
Удовлетворившись отсутствием других выключателей, Кэролл вышел на середину комнаты и обследовал место преступления.
Комната была большой и очень богато меблированной. В ее центре стоял массивный стол из красного дерева и шкаф с томами юридических трудов, сборниками эссе и лучшими произведениями литературы. По обе стороны от стола стояли кресла из кордовской кожи. С западной стороны комнаты была распахнутая дверь в библиотеку, расположенную напротив столовой. В дополнение к французскому окну, выходившему на веранду, с южной стороны было еще одно окно, затем двустворчатая дверь и третье французское окно. Все три окна были задрапированы плотными портьерами. У двух окон, которые были ближе к L-образному изгибу веранды, портьеры были перевязаны шелковым шнуром. А занавес у того окна, что ближе к библиотеке, свисал прямо. Между угловым окном и дверью в столовую располагалась богато украшенная, но симпатичная японская ширма. К ней Кэролл и направился. Внимательный осмотр ширмы быстро выявил дыру от пули. Кэролл встал и прикинул:
– Она достаточно высоко, чтобы ранить Хартигана в руку. Ясно, что Хартиган прятался за ширмой. Вот и кровавый след. Его рассказ совпадает с фактами. Теперь перейдем к месту падения Гамильтона.
На другой стороне комнаты, близ двери в библиотеку, они нашли место, отмеченное мелом, а также кровавое пятно.
– Еще одно совпадение, – заметил Холл. – Особенно с показаниями Хартигана и мистера Харрельсона. Смотри – ящик стола открыт. Они оба упоминали о револьвере, вынутом оттуда.
– Мистер Холл, если вы не против, то шагните за ширму и посмотрите оттуда на меня. Интересно, сможете ли вы разглядеть меня сквозь ширму.
Холл выполнил предложение и через минуту вернулся.
– Я могу увидеть тебя, но едва-едва. Ширма достаточно непрозрачна, но яркий свет от лампы позволяет видеть тебя.
– Видно достаточно хорошо, чтобы прицелиться?
– Я не такой уж хороший стрелок. Посмотрите сами.
Кэролл шагнул за ширму, оставив Холла стоять на месте, куда упал Гамильтон. Он обнаружил, что хоть и видит только силуэт комиссара полиции, но этого было бы достаточно, чтобы выстрелить через ширму и с большой степенью вероятности попасть в цель.
– И еще, – выходя из-за ширмы, добавил он, как бы обращаясь к самому себе, – доктор Робинсон заключил, что убившая Гамильтона пуля была выпущена с дистанции в двадцать-двадцать пять футов, а, может, и больше.
Он продолжил исследовать комнату.
Два пьедестала с симпатичными статуями. Два заполненных книжных шкафа. Три массивных портрета маслом на стенах.
Затем он перешел в библиотеку. Холл последовал за ним и включил свет с помощью выключателя у двери. Эта комната была не так богато меблирована, как гостиная, но не менее привлекательна. Книжные шкафы, от пола и до потолка, покрывали стены. Было ясно, что ряды книг в гостиной просто не уместились в библиотеке. В ее центре находился стол, такой же массивный, как и в гостиной, но совсем не похожий на него. Первый был декоративным, а последний – очень практичным: стол для чтения с книжными полками по краям и подставкой для журналов по центру. Стулья в библиотеке были с мягкой обивкой, украшения редки, но впечатляющи. Эта комната, точно так же, как и предыдущая, представляла собой пример хорошего вкуса. Как и в гостиной, в библиотеке стены также были украшены тремя портретами маслом.