На то, чтобы спустить ее вниз и уложить в постель, у Кэролла и Роллинса ушло несколько минут. Затем мужчины удалились. Дверь заперли; и Роллинс, оставивший свою фляжку с виски для реанимационных целей, присоединился к товарищам. Спустя примерно полчаса миссис Фабер отворила дверь и объявила о том, что они вместе с Юнис и Мэгги смогли привести Этель в чувство, но та все равно не может говорить из-за начавшейся у нее истерики.
– Странно, что ее не нашли, когда обыскивали дом в первый раз, – заметил Кэролл.
– Нет, – ответил Роллинс, – у меня не было шансов сделать все, что нужно, ведь я обнаружил Хартигана и считал, что дело раскрыто. Вот я и не приказал своим людям поискать здесь. Так что если Рафферти и производил обыск, то делал он это по собственной инициативе. Так что в этом нет ничего странного.
Мужчины спустились вниз и вызвали доктора Робинсона. Через час тот спустился с вестью о том, что Этель может увидеться с детективами, но ей желательно говорить как можно меньше.
– Бедняжка пережила ужасное потрясение, – пояснил врач. – Она лежала связанной целых двенадцать часов. Обходитесь с ней настолько мягко, насколько сможете.
Сыщики вновь поднялись на третий этаж и были допущены в комнату Юнис. Холл, Денсон, Роллинс и Харрельсон встали вдоль стены, а Кэролл сел на стул у постели. В его лице и сострадательном взгляде было что-то мальчишеское, а в глазах – бескрайняя доброта.
– Чувствуете себя лучше? – мягко поинтересовался он.
Глаза девушки наполнились слезами. Ее тело сотрясалось от рыданий. Кэролл коснулся ее руки.
– Тише, тише, девочка. Сейчас все в порядке, вы в руках друзей. Я хочу задать некоторые вопросы, но если вы плохо себя чувствуете, то подожду.
– Нет-нет! Миссис Фабер говорит, что это очень важно, и вы должны обо всем немедленно узнать. И, ох! Она говорит, что мистера Гамильтона убили!
– Не беспокойтесь на этот счет. Мы поймаем человека, который сделал это. Допустим, вы расскажете, что с вами случилось прошлой ночью – вы в состоянии говорить?
– Я не очень хорошо себя чувствую, сэр, но я расскажу все, что знаю. Я… я очень плохо себя чувствую, но я ни в чем не ошибусь, ведь я не делала ничего, только лежала и лежала там, наверху… Мне казалось, что прошло двенадцать лет, а не двенадцать часов, сэр.
Она вытерла слезы, приложила усилия, чтобы взять себя в руки, и продолжила:
– Вчера вечером я поднялась к себе пораньше, сэр, чтобы прочесть чудесный рассказ в журнале. Я читала и вдруг услышала кого-то снаружи. Сначала я подумала, что это Дональдсон, наш новый дворецкий, сэр. Но затем я приметила, что у зашедшего человека резиновые подошвы, а Дональдсон таких не носит, да и мистер Гамильтон тоже. Чес-слово! Меня бросило сразу и в жар, и в холод! Я подбежала к окну и выглянула в сад. В нем кто-то прятался прямо за кустами…
Кэролл прошел к окну и выглянул. Кусты находились в шестидесяти футах от дома, прямо напротив выхода из гостиной на веранду. Кэролл прервал девушку:
– Как выглядел тот человек?
– Крупный, очень крупный человек, сэр. Не то, чтобы высокий, сэр, но, по крайней мере, в лунном свете он казался очень крупным.
– Ясно. Продолжайте.
– Ну, сначала я подумала о том, чтобы закричать и позвать на помощь, но я знала, что если бы я так и сделала, то грабитель в доме…
– Вы уверены, что это был грабитель?
– Это первое, о чем я подумала, сэр. А потом я смогла в этом убедиться, о чем и рассказываю, сэр. Как я уже сказала, сэр, я знала, что если закричу, то он ворвется и пристрелит меня, а может, перережет мне горло или сделает еще что-нибудь такое. Поэтому я только пригнулась и заползла под кровать – я подумала, что если я буду тихо лежать, то, может, он меня и не тронет.
Долгое время ничего не происходило, а затем… ох, это было так ужасно! Я увидела, как дверь отворилась, медленно и осторожно, совсем без скрипа. Я была перепугана и едва могла дышать, а под кроватью было так тесно, что у меня началась истерика.
Мужчина вошел в комнату и прошелся по ней. Я выключила свет у себя, но свет из-за двери попадал в мою комнату и достаточно ярко освещал ее. Я заметила, что он падал прямо на меня, на то место под кроватью, где я пряталась. Мне было страшно оставаться там, потому что он мог бы заметить меня. Поэтому я решила попытаться передвинуться. Это было ужасной ошибкой, сэр, потому что едва я шевельнулась, как он услышал меня.