Руки тряслись.
— Вы действительно репортер? — завороженно прошептала за спиной Динара Тагировна.
— Что? Кто? Я? — заморгала Инга. Дыхание срывалось, во рту было сухо и что-то пронзительно, неостановимо звенело в ушах, словно взбесившийся комар. — Я не репортер. Просто ничего другого в голову не пришло.
Разогнавшееся в галоп сердце постепенно замедлялось, и накатывала чудовищная, полуобморочная слабость. Но было что-то еще… Было кое-что еще…
— У вас есть пакеты для собачьих э-э-э-э… ну…
— Да, конечно. Вот, — Динара Тагировна не стала дожидаться, когда Инга подберет нужные слова. Опустив Маркизочку на землю, она вытащила из сумочки пакет. — Держите. А зачем он вам?
— Да так. Есть одна мысль, — присев на корточки, Инга собрала в веселенький синий пакетик слюну дяди Валеры, так беззаботно оставленную им на бетоне. — Я, конечно, совсем неопытный экстрасенс, но кое-что все-таки могу.
— Вы заколдуете дядю Валеру? — пискнула, высовываясь из-за бабушки, Алина. — Как фея заколдовала принцессу?
— Ну… Не совсем так. Уколом веретена тут не обойдешься, — хмыкнула Инга.
— Какое уж тут веретено. Валеру и лопатой не пришибить, — кратко, но емко резюмировала Динара Тагировна.
Глава 44 Вариант получше
Глава 44 Вариант получше
Слушая рассказ Инги, Славик мрачнел с каждым словом. Он мужественно вытерпел засаду в беседке, играя желваками на скулах, выдержал погоню, но на сцене у подъезда взорвался.
— Вот же мудила! Нашел себе спарринг-партнера — бабку с дворняжкой! Пусть на нормального мужика так поорать рискнет, гондон штопаный!
Сорвавшись со стула, Славик дернул с крючка куртку.
— Ну и что ты собираешься делать? — вздернула брови Инга.
— Пройдусь по подъезду, узнаю, где этот Валера живет, и побеседую по душам.
— Прямо среди ночи пройдешься? Думаешь, тебе кто-то откроет?
— Да похрен мне, откроют или нет. Главное, чтобы номер квартиры назвали.
— И что дальше? Набьешь гаду Валере морду и отъедешь в участок?
— Ой, да ладно. Что мне теперь менты сделают? Эксгумируют и в рожу плюнут?
— О да, конечно. Великий и неуязвимый граф Дракула приветствует вас. Трепещите, смертные! У-у-у-у! — драматически завыла Инга, изображая зловещие пассы руками. — Ты правда думаешь, что твоего мордобоя надолго хватит?
— Правда думаю. Такие обмудки, как Валера, все до единого ссыкливые твари.
— Ссыкливые. До тех пор, пока видят угрозу. Валера месяц не будет из дому выходить, два месяца рот открывать не рискнет — а потом опять вернется к любимому хобби.
— Значит, через месяц еще раз в тыкву настучу. Невелика проблема.
— Планируешь каждый месяц из-за угла выпрыгивать, как кукушка из часов, и в тыкву ему стучать? Составишь график?
— Надо будет — составлю! Можно подумать, у тебя есть варианты получше.
— Вообще-то есть, — нехорошо улыбнувшись, Инга полезла в сумочку. — Наш драгоценный дядя Валера крайне неосмотрительно разбрасывается образцами ДНК.
Принцип создания новых заговоров на базе старых Инга уже уяснила. Банальнейшая компиляция — дергаешь элемент оттуда, элемент отсюда, подгоняешь углы, состыковываешь — и вуаля! Курсач, простите, новый заговор готов. Единственная сложность — правильно выбрать исходные элементы. Постукивая карандашом о блокнот, Инга неспешно перебирала варианты. Заговор на умилостивление судей? Не годится. На удачу в охоте? Тоже нет. От ночных кошмаров? А это может быть…
Прикусив губу, Инга начала выводить на бледно-голубых клетках блокнота слова. Морщилась, стирала, писала заново и опять стирала, отбивая ногой ритм. Из-за три девятьсот земель, из-за три девятьсот людей выходила предо мной красна девица, выносила нож серебряный. Как тот нож раны отворяет, так я рабу божьему Валерию страхи отворяю. Убоится он пламени горящего и ветра летящего, птицы и зверя, древа и человека, белого и русого, черного и красного, женского пола и мужского полка, зрячего и слепого, бельмастого и кривого. Как раб божий Валерий душу свою гневом обуяет, так страхи и призоры к себе допускает. Чресла его ослабятся, кровь охолонится, жилки задрожат, косточки затрясутся, сердце затрепещет, уста замкнутся, язык онемеет. Запирает красна девица сундук на золотой ключ, бросает в студеное море. Как ключ тот никому не достать, сундук не отворить, так и слово мое не переломить.
Перечитав несколько раз чистовой вариант, Инга удовлетворенно кивнула. Вместо иглы нож, вместо исцеления — проклятие. Это могло сработать.
Это должно сработать.
— Ну, как? — обняв Ингу за плечи, Славик склонился над ней и заглянул в блокнот. — Хм. А знаешь, неплохо. Если бы я не знал, что ты эту фигню только что придумала — решил бы, что бабкино творчество. Призоры, уроки, очи ясные и косточки сахарные.