Зубы Джека заскрипели. Он прекрасно знал, как рисковала Лили ради таких вот говнюков.
— Правда? — спросил он медленно.
— Чистейшая, — ответил Найсмит, продолжая подкидывать мячик.
Вдруг Джек с быстротой молнии схватил предмет металлической рукой и пронзил физрука холодными голубыми глазами.
— Господин Найсмит. Тодд. Моя дочь — хорошая девочка. И у нее нет проблем с самоотверженностью и командным духом. Я прошу прощения, если она вас чем-нибудь обидела. Ее упрямство — от меня. Да, и еще кое-что...
Уэст сжал мячик железной конечностью и превратил его в груду щепок. Они посыпались на пол, а вслед за ними выскользнула кожаная обшивка.
Глаза господина Найсмита вылезли из орбит. От его самоуверенности не осталось и следа.
— Возможно, вам стоит найти к ней другой подход, более интеллектуальный. Тогда ее мнение о вас может улучшиться. Кстати... Господин Найсмит, Тодд, если ее маленький друг, Элби Кальвин, не хочет играть в футбол, не надо его заставлять. Его мама волнуется. Это все.
Джек ушел, оставив Тодда Найсмита наедине с останками мячика и отвисшей челюстью.
В целом Лили жила от выходных до выходных и от каникул до каникул. В эти блаженные дни она могла вернуться на ферму и встретиться со старыми друзьями.
Визиты Волшебника приносили море радости, но со временем они становились все реже и реже, все короче и короче. Профессор археологии говорил, что занимается чем-то крайне важным. Делом всей своей жизни.
Лили трепетала от удовольствия, читая его записи, изобилующие древними тайнами и символами. Пару раз она даже перевела для Волшебника несколько изречений, написанных на слове Тота — древнем языке, который, кроме нее, понимал лишь один житель планеты Земля.
Дважды Волшебник брал на ферму своего компаньона Тэнка Танаку.
Новый знакомый пришелся Лили по душе. С ним было весело и интересно, а в свой второй визит он подарил Лили игрушку из родной Японии — маленького робопса Айбо фирмы «Сони». Лили тут же переименовала собаку в Сэра Тявкинга и стала натравливать его на Хоруса. Волшебник заглянул в механическое животное, дунул-плюнул — и пес превратился в гавкающую сигнализацию, реагирующую на любое движение. С тех пор любимым времяпрепровождением Лили и Элби стал «побег из тюрьмы» — игра, целью которой было проползти на животе мимо бдительного робопса.
На правом плече у Тэнка красовалась загадочная татуировка: японский иероглиф, заслоненный флагом Японии. Лили как-то попыталась найти этот символ в Интернете, но не преуспела...
Однако больше всего девочку поражала в Тэнке вовсе не татуировка. Лили сразу же заметила в глазах добродушного японца бесконечную, опустошающую печаль.
Когда Лили спросила у него, что не так, он рассказал ей про свое детство:
— Когда я был маленьким — таким же, как ты, — моя страна вступила в войну с Америкой. Я жил в Нагасаки, прекрасном городе. Но когда ВВС начали бомбить наши города, родители спрятали меня в деревне, у бабушки с дедушкой.
Когда американцы сбросили на Нагасаки свою ужасную бомбу, мои родители были там, в городе... Их так и не нашли. Они стали пеплом, пылью.
Лили знала, что это такое — потерять родителей. После того разговора между ней и Тэнком возникла особая духовная близость.
— Я не очень старая, — произнесла она торжественно, — но одна из главных истин, которые я вынесла из жизни, гласит: пусть настоящую семью и не заменит ничто на свете, можно обрести родных людей в своих друзьях.
Пожилой японец посмотрел на нее добрыми влажными тазами.
— Ты очень мудра для своего возраста, Лили. Хотелось бы мне воспринимать мир так же, как ты. В этом отношении.
Девочка недопоняла последние слова Тэнка, но улыбнулась. Кажется, ему это понравилось. Они довольно долго молчали. Наконец Тэнк спросил:
—Лили, ты слышала о тормоплесизме?
Девочка покачала головой.
—Это что-то японское, да?
— Не все то, что не сразу понятно, родом из Японии, — улыбнулся Тэнк. — Тормоплесизм — новейшая философская концепция. Возникла в Европе, когда ты уже появилась на свет. По этой концепции, совершенный человек — тот, который испытал за всю жизнь равное количество положительных и отрицательных эмоций. Испытавший больше положительных эмоций — ничтожен; испытавший больше отрицательных — велик.
Лили не любила сюсюканья, но сейчас Тэнк разговаривал с ней как-то уж слишком по-взрослому.
— Выходит, величие и совершенство не могут существовать вместе? — удивилась девочка. — Но ведь... Да и вообще мне всегда казалось, что величие, ничтожность и совершенство — это совсем другое.
— Всегда... Довольно забавно слышать это слово от столь юного создания. Я знаю, Лили, Джек прививал тебе иной, далеко не тормоплесический, взгляд на мир. Он прекрасный человек: добрый, храбрый, честный, — но ему не хватает глубины. Не ума — именно глубины. Возможно, это придет с сединами. Не обижайся на меня, пожалуйста.
После каждого визита Волшебника белая доска в кабинете Уэста была исписана вдоль и поперек.
Однажды она выглядела следующим образом:
Лили особенно нравились книги Уэста об острове Пасхи. Она могла часами смотреть нa гигантские статуи (знаменитые «моаи»), возвышающиеся над бесплодными землями этого загадочного места, самого уединенного на Земле.
Уэст нередко заставал ее спящей в углу его кабинета с раскрытой книгой на коленях. Тогда он осторожно брал девочку на руки и укладывал в постель.
После знакомства с Элби в жизни Лили стало больше не только веселых игр, но и увлекательного чтения.
Именно он познакомил многолетнюю поклонницу «Властелина колец» с мальчиком-волшебником по имени Гарри Поттер.
Лили перечитала каждую часть «Поттерианы» бессчетное количество раз. Куда бы она ни отправлялась — в школу, домой или за моря-океаны к своим боевым товарищам, — полное собрание сочинений Джоан Роулинг было ее неизменным спутником.
Однако самой захватывающей и таинственной книгой для нее оставался ее старший друг Джек Уэст-младший.
Участвуя в «семичудесной» эпопее, Лили узнала о Джеке довольно много. Но не о его семье.
Однажды она подслушала разговор Зоу и Волшебника о его отце.
Джек Уэст-старший был американцем и не ладил с сыном. Назло родителю, который хотел видеть на нем погоны американского военнослужащего, Джек вступил в ряды австралийской армии. Он также сделал это в знак любви к матери, уроженке Зеленого континента.
Однажды после завтрака Лили спросила его в лоб:
—Папуль, у тебя есть семья?
Джек улыбнулся:
—Да, есть.
—А братья или сестры?
—Сестра. Одна.
—Старшая или младшая?
—Старше на два года. Однако...
—Что «однако»?
—Однако она больше не старше меня. Ее звали Лорен. Она больше не старше меня, потому что она погибла, когда ей было тридцать.
—Ой! А как она погибла? — спросила Лили.
—Разбилась в самолете. — Взгляд Джека растворился в прошлом. — Несчастный случай.
—Вы были близки?
—Очень. — Джек покинул мир воспоминаний. — Она даже вышла замуж за моего лучшего друга, Уикхема.
—Расскажи о своих родителях.
—Они развелись, когда мы с Лорен были подростками. Моя мама была учителем. Учителем истории. Тихая умная женщина... А мой отец, он...
Лили ждала затаив дыхание.
Джек несколько секунд смотрел в одну точку, а потом продолжил:
— Он служил в армии США. Встретил мою маму на учениях. Он был амбициозным человеком: все время стремился оказаться на новой ступени карьерной лестницы, —