Е л е н а. А может, Васена, ты его пристроишь? Когда еще твой воротится…
А н т о н и н а. Пока короб денег не заработает. Куда вы их девать станете?
Елена и Антонина снова хохочут. И только Васене не до смеха: шутка попадает не в бровь, а в глаз.
Входит З а х а р.
З а х а р. Чего вы тут раскудахтались? Где Анна Петровна?
Е л е н а. Где ей быть? В поле. Все на свой лен не налюбуется.
А н т о н и н а (запела).
Я бы вон того квартировать пустила. (Показывает на Непогоду.) За такой спиной как за каменной стеной! Баньку бы для него истопила, свежим веничком попотчевала! (Подходит к Непогоде, игриво.) Нравится вам наш ленок?
Н е п о г о д а. Очень.
А н т о н и н а. А мы? Женщины?
Н е п о г о д а. Удивительно.
А н т о н и н а. Кто же больше всех по душе пришелся?
Непогода сразу потерял непринужденность, улыбка исчезла с его лица.
Все ясно! «Не в меня влюблен!..» (Смеется.)
З а х а р. Люблю тебя, Тонька, потому как веселая! (Бесцеремонно обнимает Антонину.)
А н т о н и н а. Ты вон лучше к жене своей ступай. (Толкает его к Елене.)
Е л е н а (Захару). Спроси у Анны, может, даст машину в воскресенье. На рынок съездить.
З а х а р. Очумела. Сенокос. Да и мотор барахлит… Больше чинить приходится, чем ездить.
Н е п о г о д а. Где твоя машина?
З а х а р. Да вон она… (Показывает.)
Н е п о г о д а. Идем посмотрим.
М и х а и л. Я с вами, шеф.
Непогода, Михаил и Захар уходят.
Е л е н а. Гляди, Васена, найдет твой Илья другую — любому будешь рада.
В а с е н а. Нет хорошего мужика — плохого не надо.
А н т о н и н а. Чем худославиться с таким бражником, как твой Захар, Елена…
Е л е н а. А при чем тут Захар?
А н т о н и н а. А при том. Ревнуешь.
Е л е н а. К тебе?
А н т о н и н а. Ко мне.
В а с е н а. Не ссорьтесь, подружки. Здесь же рядом люди посторонние. Что о нас подумают?
Е л е н а (всполошилась). Бабоньки, она!
Поспешно разбирают грабли.
В а с е н а (язвительно). А вы заметили, в какой она кофточке! (Толкает Елену в бок.) Зря ты своего в шоферы к ней пустила…
А н т о н и н а (Васене). Ох, и ненавидишь ты Анну…
В а с е н а. А за что мне ее навидеть? Что она мне доброго сделала?
А н т о н и н а. А что худого? Колхоз подняла. До нее председателями были мужики, а толку? Бежали люди от земли как от чумы. Взять хотя бы твоего Илью…
Е л е н а. Что правда, то правда. Говорят, Васена, ты когда-то по ее Василию сохла.
В а с е н а. Молодая была, вот и сохла.
Входит А н н а.
А н н а. Обед ваш затянулся. Гроза обещает. Все давно работают.
В а с е н а. Особенно мужики. Пузом кверху. Бабы до семи потов, а Захара рядышком посадила, чтоб на тебя любовался.
А н н а. Умеешь водить машину — садись ты за руль.
В а с е н а. Нам с тобой в одной деревне тесновато…
А н н а. Не время, Васена.
В а с е н а. А есть оно у тебя, время, для простого смертного? То на совещании, то на заседании. Ты теперь у нас в чинах, а ваш чин не любит овчин.
А н н а. Приходи ко мне вечером, тогда и поговорим.
В а с е н а (насмешливо). Какая добрая стала. Не иначе, на Иванов день снег выпадет. (И вдруг губы ее задрожали, глаза наполнились слезами.) Илью моего не приняла обратно в колхоз…
А н н а. И не приму. Я же предупреждала, когда он уходил из деревни: нам шаромыжники не нужны.
А н т о н и н а. Правильно!
В а с е н а (обозлившись). Не твое это дело. «Правильно»!
А н т о н и н а. Мое, Васена. Я с семнадцати лет в колхозе. И радости и горести делила со всеми поровну. Ничто нигде не дается даром — пусть запомнит твой Илья. Калачи везде заработать надо. (Посмотрев на небо.) И верно, тучи собираются. Какой сегодня день веселый был с утра.
Елена и Антонина уходят.
В а с е н а. Верни мне Илью. Верни мне мужа.
А н н а. Гордости у тебя нет. Самолюбия.
В а с е н а. Ты очень гордая. Забыла, как ночами выла по Ваське?
А н н а. Не забыла. Поэтому и на порог его не пустила, когда вернулся через три года.