И в а н. Смотри, как он заговорил!..
С е р г е й. И все-таки Лопухи меня прельщают больше.
Е в г е н и й. Это же показательная бригада. Там уже на пальчиках ходят колхозники, изображают лебедей.
И в а н. Не вижу в этом ничего плохого.
Е в г е н и й. Все хорошо в свое время. Но когда страда… Этих самых «лебедей» освобождают от работы, чтобы крылышки не повредили. А председателя это вполне устраивает. На смотрах самодеятельность занимает первые места, получает дипломы. Разве не лестно? Вся деревня поет и пляшет!
И в а н. Значит, цветут Лопухи? Процветают? Кто же за них работает?
Е в г е н и й. Шефы. Студентов присылают…
С е р г е й. Ну и дела… Тикай отсюда, Женька, пока не поздно. Историю делают волы.
И в а н. А что будет, если шефы откажутся помогать?
С е р г е й. Да. Что будет?
Е в г е н и й (поразмыслив). Тогда придется плясать председателю!
И в а н. Могу дать тебе один совет, Евгений…
С е р г е й. Самое простое — давать советы, и самое трудное — им следовать.
И в а н. В жизни каждого человека есть место подвигам…
С е р г е й. …сказала в частной беседе Горькому старуха Изергиль.
Е в г е н и й (вдруг). А знаете, что я решил?..
И в а н. Ну?
С е р г е й. Что?
Е в г е н и й. Отказаться от помощи шефов!
Иван и Сергей переглядываются.
Совестно перед рабочими. Зарплату им платит завод, а они работают за нас. Вот с этого я, пожалуй, и начну свой подвиг… Да! Определенно!
И в а н. Не подвиг, а глупость. Так вот сразу взял и решил? Ни с кем не посоветовавшись…
Е в г е н и й. Не мешайте, братья! Я знаю, что делаю. Надо вернуть человека к земле. Его же она, кровная. Да в старину люди убивали друг друга за клочок… Хочу, чтоб гордость была у колхозника… Чтоб он, как рабочий, честью своей дорожил… Хлеб на столе — это же первооснова! Святая святых!
И в а н (тычет Евгения в живот). Сначала экономика, базис, а уж надстройка (показывает на голову) потом? И все-таки, брат Евгений, побереги надстройку… то бишь голову. Не стремись удивлять. В наш век уже никого ничем не удивишь. Привыкли к чудесам. И поменьше делай глупостей.
С е р г е й. Кто не делает глупостей, ни на что в жизни не способен.
И в а н. Изрек!.. Ты состоишь из одних глупостей, однако человечеству это мало что дает.
С е р г е й. Расшифруй: какие глупости ты имеешь в виду?
И в а н. Прекрасную трехкомнатную квартиру отдал своему многодетному мастеру.
С е р г е й. Ты бы, конечно, так не поступил?
И в а н. То ли дело получил бы эту квартиру, взял к себе мать…
Е в г е н и й. Вы мне бросьте о матери… Никуда я ее не отпущу.
И в а н. Это ты говоришь, пока холостой…
Из-за угла кафе выходит Ф е н я, стоит выжидательно в сторонке.
Е в г е н и й. А я и не собираюсь жениться.
И в а н. Будешь, как дядюшка, бобылем? А что хорошего?
Е в г е н и й. Кстати о дяде. Надо помочь ему. Заявление подал, просится обратно в колхоз. Боюсь, откажут. И пенсию хлопочет…
И в а н. Да… Накуролесил старик в свое время…
С е р г е й (заметив Феню). Идем, Ваня, трудиться. Небось забыл, как рожь растет. Да и нашего бригадира ждут здесь не только колдуны, но и прекрасные колдуньи.
Иван и Сергей уходят.
Ф е н я (приблизившись к Евгению). Здравствуй, новоиспеченный бригадир. Поздравляю.
Е в г е н и й. Спасибо. (Рассматривает Феню.) В кого ты такая красивая, Феня?
Ф е н я. Говорят, что в мать. Только у нее счастья не было.
Е в г е н и й. А у тебя оно есть?
Ф е н я. Если бы даже не было… нашла бы… Из-под земли достала.
Е в г е н и й. А какое оно, твое счастье?
Ф е н я. Не знаю… Не здесь оно, не в Колдунах…
Е в г е н и й. А где же?
Ф е н я. Где город шумный… Где веселье… Где мед течет рекой… (Смеется.)
Е в г е н и й. Грех тебе жаловаться. У вас мед тоже течет рекой. И немалую прибыль дает. Пчелы стараются на совесть, не то что их хозяева на колхозном поле… Когда уезжаешь? Куда?
Ф е н я. Пока огляжусь, подумаю…
Е в г е н и й. Чем же тебе не нравятся Колдуны?
Ф е н я. Мою мать сожрала земля колдуновская. Прожила одинокая, нелюбимая, никому на свете не нужная… А я хочу, чтоб кому-то было радостно от того, что я живу… Чтоб кто-то думал обо мне, когда спать ложился, когда утром вставал…