— Ты понял, чьи приметы назвала Совкова? — спросил Миронов шедшего рядом оперативника.
— Как не понять — Грачева.
— Один ворует, а другой сбывает.
— Неясна только роль Глобина.
— Его, думаю, ловко подставили.
Бывают же такие совпадения! В тот роковой день Макар встретился с любимой девушкой, отказавшей ему во взаимности. Растерянный пришел он домой, а там увидел мать в обществе пьяных поклонников. Поссорился с нею и решил больше никогда домой не возвращаться. А когда его задержали работники милиции, оговорил себя с единственной целью — уехать подальше от Ленинграда. Да и обстоятельства по делу складывались против него…
Когда истинные виновники, уличенные в особо крупных хищениях, получили свое, Глобин понял, что судьба не так уж несправедлива к нему, а Миронов еще раз ощутил удовлетворение от того, что удалось спасти человека, доказать его невиновность.
Сейчас Миронов уже в отставке. И нам пора ставить точку. Но точку разве что в книге. Проблемы, к сожалению, остаются, преступность вызывает тревогу. Не иссякает поток сообщений о грабежах и разбоях, изнасилованиях и убийствах, о рэкете.
— Мы хронически отстаем, подчас боремся с тенью, — говорит Миронов. — На месте одной обезвреженной преступной группы возникает другая, более изощренная. Уголовщина наглеет, становится все коварнее, изворотливее, хитрее.
Как ни горько, но мы должны признать: преступность порождена положением, сложившимся в нашем обществе. Теневой рынок, появившийся взамен того, который должен существовать легально, сделал объектом купли и продажи то, что ему мешало, — законы и должности, порядочность и достоинство.
Система породила теневую экономику, а та, в свою очередь, породила организованную преступность, которая вызвала к жизни коррупцию. И как результат — резкая активизация профессиональной уголовщины, разгул рэкетиров. Среди первых рэкетиров у нас в Ленинграде еще на рубеже семидесятых годов был Феоктистов, сколотивший бандитское формирование. Но понятие об организованной преступности тогда не предавалось широкой гласности. А если какому-нибудь смельчаку удавалось обнародовать отдельные факты, то это характеризовалось как случайное, нетипичное явление. Малейшие обобщения на этот счет не допускались.
Когда Фёку (Феоктистова) в конце концов упекли за решетку, его место заняли братья Васильевы из Вырицы. Лидером стал Сергей, обладавший не только крепкими кулаками, но и изворотливым умом. Объединив вокруг себя бывших самбистов и каратистов, Васильев упорно боролся за единоличную власть над преступным миром Ленинграда и завоевал ее…
Долго раскручивалось это сложное дело. В конце концов преступников осудили, но вопросы остались. Хотя бы такой: как могла созреть и верховодить крупная банда рэкетиров? Почему так вольготно жилось Васильеву? Он никогда и нигде не работал, официально числился банщиком, зато мог купить любую машину иностранной марки на подставное лицо.
В борьбе за лидерство в преступном мире используются все средства: шантаж, автокатастрофы, поножовщина. Ярким примером такой борьбы может служить история, которая произошла в Девяткине. В один из выходных дней здесь собралось около сорока боевиков со стороны Феди Крымского и пятнадцати со стороны Лу-кони. Две противоборствующие группы пытались отстоять право на контроль «черного» рынка. Драка закончилась, когда ослабевший от полученных ран Федя Крымский, рухнув на землю, был добит ножами.
Нельзя не удержаться от вопросов: а как отреагировала на это милиция, куда смотрела она? Стражи порядка вмешались уже постфактум. Странно, не правда ли? Оттого и попадается в расставленные милицией сети чаще всего «мелкая рыбешка».
Методы отнимания денег непрерывно совершенствуются. Снаряжение криминальных сообществ тоже на уровне. Здесь и современное огнестрельное оружие, и последние модели западных машин, и дорогостоящая японская аппаратура, и новейшие подслушивающие устройства. Был случай, когда рэкетиры, настроившись на милицейскую радиоволну, преспокойно про-слушивали переговоры, имевшие к ним прямое отношение…
Преступники перешли от разовых к систематическим поборам, фактически «встали» на содержание подпольных бизнесменов и кооператоров. Рэкетирам платят не только дань, с ними рассчитываются и за «услуги»: за охрану от «гастролеров», незаконное приобретение фондируемых материалов, сбыт продукции. В таком «компаньонстве» проявляется опасное сращивание «толстых кошельков» с преступным миром, который, в свою очередь, внедряется в экономические отношения. Появился даже новый термин — государственный рэкет.