Миронов пригласил своего заместителя капитана Батанова, и они вновь прошлись по всей цепи предположений и выводов.
— Шофер Власов должен замкнуть цепь, — сказал Алексей Павлович. И, подкрепив свои предположения некоторыми доводами, продолжал: — Психологию Кайля понять нетрудно. Он расчетлив и коварен, просто так ничего не делает. И никому не доверяет. Даже самым приближенным. — Миронов говорил зло, коротко, рублеными фразами. — Одних держит в страхе — не уговаривает, не предлагает, а покупает. Он — власть. Попробуй ослушаться. Других разгоняет по белу свету. Захотел — и шофер очутился на Смоленщине. Ищите его. Так что каждый у него на крючке. Но ничего, последнее слово за нами…
Миронов помолчал, постукивая пальцами по столу.
— Коварен и хитер, — проговорил как бы про себя. — Норовит обскакать.
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Батанов.
Дело пополнилось новыми документами, подтверждающими связь Кайля с сотрудниками некоторых правоохранительных и других государственных органов. Пополнился и список «работающих» в ОТО родственников и приятелей весьма влиятельных должностных лиц.
— У Кайля осведомителей больше, чем ты, Анатолий Григорьевич, думаешь, — сказал Миронов. — Целый штат. Он знает все. Знает, что мы предпринимаем фиксирует каждый наш шаг.
— Его бы энергию да в мирных целях…
Офицеры в деталях обсудили план. Они ровесники, во многом схожи. Батанов, может, чуть выше ростом, такой же плотный, но несколько медлительный. И судьбы их во многом схожи. Батанов тоже служил в разведке, командовал отделением. Оба действовали на завершающем этапе войны, только на разных фронтах: Миронов — на 1-м Украинском, а Батанов — на 1-м Белорусском. То, чем они сейчас занимаются, во многом сродни боевому поиску. Только их нынешнее дело проходит через невидимый фронт.
— Водитель Власов, надо полагать, не главный козырь в игре? — осведомился Батанов. — Так, мелкая сошка…
— Для кого как. Кайль прекрасно понимает, что мы рано или поздно выйдем на Власова, что тот может «расколоться», покажет, куда возил стройматериалы, и подтвердит это на очной ставке. Поэтому он предпримет все, чтобы отвести от себя удар.
Капитану Батанову вместе с активистами общественной группы, созданной при ОБХСС, нужно было круглосуточно вести наблюдение за ленинградским домом, где постоянно живет Власов.
— Ты-то, Анатолий, знаешь Кайля? — извлекая из папки конверт, поинтересовался Миронов. — Вот его фотография.
— Как-то видел, — ответил тот, искоса рассматривая снимок. — Мельком, правда. Теперь имею полное представление.
— Учти, он хромает. В аварию недавно попал.
Миронов взглянул на часы: рабочий день близился к концу.
— Будем завершать. — Удовлетворенный, он стал наводить порядок на столе; — Да, для всех наших, рай-отдельских, ты уехал по туристской путевке.
Батанов с удивлением посмотрел на своего начальника.
— Так надо, Анатолий. Понял? — Миронов встал.
— Куда я уехал? — уточнил Батанов.
— Скажем, в Прибалтику. Идет? Вот и хорошо. Еще раз проинструктируй своих ребят, растолкуй, что к чему.
— Все, товарищ майор, будет исполнено, — четко ответил Батанов.
Оставшись один, Миронов немного расслабился.
Кажется, все предусмотрено, все тщательно продумано. Выбор любого из вариантов будет зависеть от того, как поведет себя Власов.
К полудню Родичкин добрался до села Заборье, что на Смоленщине, где по всем предположениям должен быть Власов. Его опознали по фотографии.
— Да, есть такой, — сказал старший автоколонны. — Работает. Вызвать?
Увидев обэхээсника, Власов растерялся, подался назад всем корпусом, спорно от внезапного удара. Не ожидал такой встречи, даже мысли не допускал, что понадобится милиции, что тайна, которая связывает его с Кайлем, рано или поздно откроется. Лейтенант спокойно беседовал с Власовым, убеждал его, что бояться нечего, что, если он не будет давать ложных показаний и не станет скрывать следы чужих преступлений, ничего страшного не произойдет.
— Ив самом деле, я-то какое совершил преступление, — соглашался Власов. — Сделал всего-навсего несколько рейсов. А каких, куда? Не мое собачье дело…
Власов не юлил, с явной неохотой, но правдиво отвечал на вопросы Родичкина, говорил сдержанно, предельно кратко — «да», «нет», «не припомню», «может быть», «кажется, так». Поначалу не все, естественно, хотелось ему выкладывать дотошному лейтенанту, но тот, судя по всему, располагал убедительными фактами. Поняв это, Власов рассказал, откуда и куда возил доски, назвал людей, помогавших грузить и разгружать машину.