— Вы знаете всех, кто из ваших столовских купил у Нины Николаевны золотые изделия?
— Конечно, мы же бабы, друг другу показываем, хвастаем. Это наша слабость.
— Что еще можете сказать о Нине Николаевне?
— Не знаю, заинтересует ли вас, — вспомнила Яблокова. — Как-то в разговоре по телефону она обмолвилась, что сегодня не может приехать, собирается в Колпино и Тосно. Что бы это значило — я не знаю.
Яблокова посмотрела на подполковника печальными глазами немало пережившей женщины и горестно заключила:
— Не подвернись эти злополучные крестики, может, и не попала бы я в такую беду…
— Все может быть, Валентина Ильинична, — посочувствовал Миронов. — И через золото, как видите, слезы текут.
В дверь постучали. В сопровождении офицера вошел благообразный старик с аккуратной седой бородкой.
— Лев Исаакович, ювелирных дел мастер, — представил офицер. Он хотел еще что-то сказать, но Миронов легким жестом руки остановил его:
— Вы свободны.
Лев Исаакович выглядел намного моложе своего возраста, бросая ему вызов своей завидной стройностью, густой шевелюрой, хотя и сильно тронутой сединой, здоровым загаром.
— Мы с женой давно уже на пенсии, — усаживаясь поудобнее, рассказывал Лев Исаакович. — Вроде как на обочине. Воображение привычно связывает с этим упадок сил, увядание, угасание…
— Глядя на вас, я бы этого не сказал…
— Нам с женой на помощь пришли цветы. Все мы в старости становимся немного сентиментальными.
— Цветы, говорят, хлеб для души.
— Во-во, именно хлеб. Люблю, понимаете, цветы — мое отдохновение. Да и вы, гляжу, любитель.
Лев Исаакович обвел глазами окна, на подоконниках которых в аккуратных горшочках горели пурпурные цветочки.
— Цветы — это хорошо. Человек сердцем мягча-ет, — резюмировал он и как бы незаметно скользнул взглядом по миниатюрному пакетику, где находились золотые изделия. — Думаю, однако, что вы не за этим меня сюда пригласили.
— Вы правы, — согласился Миронов. Он пододвинул пакетик, открыл его, и на белый лист бумаги скользнули крохотные украшения. — Как вы думаете, чьих рук эта работа?
Лев Исаакович считался квалифицированным специалистом, человеком с чистой, незапятнанной репутацией. Продолжая глядеть на золотые вещицы, он сменил очки, провел руками по карманам.
— Не волнуйтесь, с оптикой мы поможем, — сказал Миронов, прошел к сейфу и вернулся с набором оптических приспособлений разной кратности. — Вот, пожалуйста. Если что еще надо, скажите.
— Достаточно, даже с избытком, — сказал Лев Исаакович, подолгу осматривая каждую вещицу. Он то снимал очки, то снова их надевал. Брал в руки оптические приспособления, смотрел через них, ощупывал изделия руками. И, отвалившись на спинку стула, резюмировал:
— Думаю, что это работа умелых рук, мастера высокой квалификации. Если бы не крестик, я сказал бы однозначно — сделано в заводских условиях. Но крестик? Их даже в мою бытность не изготовляли. Дальше. Насечка нанесена алмазной фрезой. Она большая редкость. Приобрести ее частным путем невозможно. Думаю, что обработка ювелирных изделий производилась там, где есть этот инструмент, — на производстве, большим мастером. Как раз тот случай, когда говорят — это ювелирная работа. Но сказать только это — значит ничего не сказать. Чтобы изготовлять такие изделия, нужно иметь специальное оборудование и инструмент. Плавильную печь, вальцы для Прокатки золота, приспособление для пайки. Одним словом, надо иметь мастерскую.
— Спасибо, Лев Исаакович, вы нам очень помогли. Вас отвезут.
— Не извольте беспокоиться, пройдусь пешочком. Давно мечтал прогуляться в этих краях. В молодости здесь бывал. Любил, когда все вокруг бурлило. Теперь больше по душе тишина…
Проводив ювелира, капитан Носиков возвратился в кабинет.
— Теперь давай, Василий Иванович, обмозгуем все, чем мы располагаем, — сказал Миронов, приглашая капитана взглянуть на графическую схему, которую он успел набросать. — Начнем с Яблоковой…
— Свяжитесь с Зинаидой Константиновной Рито-вой, — делая какие-то пометки в настольном календаре, говорил Алексей Павлович. — Надеюсь, это вам поможет. Тем более что она, считай, свой человек на ювелирном заводе.
Воспользовавшись паузой, Носиков с искренним недоумением произнес:
— Поразительно, неужели опять с этого предприятия? Еще чернила не успели высохнуть… Нет, видимо, зло непобедимо, товарищ подполковник. Арестована большая группа расхитителей, и никакого, предупредительного воздействия. Как-то даже не по себе становится.