— Может, поговорить с Егоровой? — предложил Симонов.
Розыск, по всем данным, выходил на финишную прямую.
— Не будем нарушать нормальное течение событий, — ответил Миронов. — Раскрываться перед Егоровой не стоит. А вот с комендантом поговорить надо. И еще. Попытайся встретиться с членами совета общежития.
Прикурив сигарету, Миронов продолжал:
— Продумай, Николай Николаевич, в деталях план операции по захвату «ловчилы».’ Нужно задействовать не менее трех-четырех автомашин с радиотелефонами и расставить их в городе так, чтобы одна из машин могла прибыть к телефону-автомату за пять — семь, максимум за десять минут. Мнимое приглашение к телефону Яблоковой затянем. Можно даже попросить перезвонить — вышла, дескать. Учти все это. План доложишь сегодня в девятнадцать тридцать.
— Ну, а если будет звонить с личного телефона?
— Тогда операция отменяется. Но это маловероятно. Уверен, что воспользуется автоматом.
Тучи, закрывая солнце и синеву неба, громоздились друг на друга бесформенными, неуклюжими пластами. Дождь то начинал идти, то переставал. Он насыщал воздух мельчайшими каплями, проникал всюду.
Миронов, глядя в окно, поджидал телефонного звонка. Ради него отложил все дела, перенес на более поздний срок важную встречу. Как и было вчера условлено, Симонов находится сейчас в общежитии все под тем же предлогом — проверки паспортного режима, а Носиков — в столовой. Он уже организовал звонок от имени Яблоковой. На вахте его приняли, обещали передать Нине Николаевне. Значит, пока все идет по плану.
Настроение, однако, не поднималось. Видимо, все-таки погода действовала, давила на психику. Алексей Павлович бросил взгляд на пудовую гирю и тут же отвел. Перед глазами почему-то мельтешила Нина Николаевна. Мысленно рисовал ее портрет, варианты возможных действий. С утра она, как и всякая женщина, наверняка занималась домашними делами: готовила завтрак, кормила мужа или сына, отправляла одного на работу, другого в школу. А потом занималась собой. На это уходило от часу до двух. Свободная, независимая женщина могла позволить себе подобную роскошь. Где-то около одиннадцати выбиралась на улицу, шла к ближайшему автомату. Открывала записную книжечку, отыскивала нужный номер и начинала крутить диск…
Глуховатый зуммер, прозвучавший в тишине особенно резко, вернул Миронова к действительности. Он схватил трубку.
Симонов известил, что выезжает в переулок Грив-цова. Часы показывали 11.50. Тотчас все пришло в движение. Операция началась. Она продолжалась недолго, всего пятнадцать минут. Именно через это время Симонов доложил, что «ловчила», как ее прозвал Миронов, задержана. Она оказалась Ветровой. Задержан также гражданин, назвавшийся Микрюковым.
— Мы сейчас в жэке оформляем протокол, — добавил Николай Николаевич. — Скоро будем в управлении.
— Как насчет товара?
— Есть.
— Поздравляю с удачей, — успел сказать Миронов и тут же поднял трубку другого ожившего аппарата.
Звонил Носиков. Выслушав его, подполковник приказал ему следовать в общежитие, изъять журнал записи вахтеров и привезти с собой вахтера Егорову.
Варваре Степановне на вид лет шестьдесят, она невысокая, в темно-синем сарафане и в коричневом беретике. Осторожно присела на край стула. Белесые с желтизной глаза глядели выжидательно. Держалась спокойно, сказала, что работает вахтером около года.
— Внуки появились. Пенсии не стало хватать. Вот и решила поработать, пока есть силенки.
— Многих, должно быть, знаете?
— Особенно не запоминаю, но кое-кого из девчат знаю.
— С Ниной Николаевной Ветровой давно знакомы?
— Ветрова. Эта фамилия мне незнакома.
Миронов взял в руки журнал и стал его листать.
— Вы по понедельникам и четвергам работаете?
— Такой уж график. Если кто заболевает или там в отпуск уходит — график ломается.
— Вот посмотрите, в журнале немало записей с просьбой о том, чтобы позвонила Нина Николаевна.
Егорова задумчиво полистала журнал.
— Да, помню голос этой женщины, — бесхитростно сказала Варвара Степановна. — Такой резкий, крутой. Но саму ее не видела и не представляю, как она выглядит. А то, что в журнале записывала, так не только я, а и другие записывали. Комендант так внушала нам, вахтерам, — девочки должны заботу чувствовать, от дома не отрываться. Многие повыходили замуж, да не все с жильем устроены. Кто с мужем в другом общежитии живет, а кто угол снимает.