Словно сквозь мутное стекло, Юля смотрела на огромный зал с высоченными колоннами, а собственные ноги приросли к полу, не желая делать шаг за грань.
– Испугалась? – поинтересовались сзади.
Девушка фыркнула – этого варвара бы в лифт или в метро, тогда бы они сравнили свои страхи.
– Кто знает, как хорошо ты учился в школе, – пробормотала Юля, не рассчитывая на ответ, но ей ответили.
Мужчина развернул ее лицом к себе, впиваясь злым взглядом:
– Сомневаешься в моих силах, чужачка?
Нависший над ее головой здоровяк, который был шире Юли раза в два, мог задавить девушку, просто прижав к стене, – даже меч не понадобился бы. И как-то сразу вспомнилось, что русский здесь понимают и надо бы следить за языком.
– Опасаюсь чужих технологий.
Мужчина хмыкнул, склонился еще ниже. Юля с удовольствием бы отступила, но за спиной была разорванная грань пространства. Пришлось терпеть.
– Опасаться здесь стоит только меня. И, чужачка, разве в твоем мире не принято говорить «вы» тем, кто выше?
– Ты хотел сказать – старше? – уточнила Юля. Нет, а что? Хочет на «вы», будет ему уважительное обращение к старшему поколению. – В моем мире, если тебе тыкают в лицо, нечего ждать вежливости в ответ.
– «Вы», – поправил Юлю воин, – не заставляй меня повторять, а с возрастом, о котором ты говорила, мы разберемся после. Нас ждут, – он подхватил ее под мышки, точнее сказать, попытался, потому как Юля со словами:
– «Вы говорили», – сделала шаг назад.
Нечего ее таскать, она и сама пойдет, а варвару придется выучить, что уважение должно быть взаимным.
Юля сглотнула, прогоняя тошноту, – в этот раз переход прошел легче, затем огляделась. Они находились в гигантском, размером со стадион, зале. Высокие колонны, расходясь лепестками кверху, поддерживали сводчатый потолок. Здесь было светло, хотя окон заметно не было, а мягкий свет излучали поверхности. Белый цвет был повсюду – точнее, белым было абсолютно все. Но Юля сразу выцепила темное пятно – коленопреклоненного Совенка.
В фигурке со склоненной головой было столько печали, что сердце девушки сдавила боль.
– Аль, – бросилась девушка к ребенку.
Тот вздрогнул, однако позы не изменил. Варвар неподвижной статуей застыл неподалеку, не мешая.
– Аль. – Юля опустилась на колени, прижала к себе застывшее тело малыша, покрыла жесткие волосенки поцелуями, взяла холодные руки в свои ладони, пытаясь согреть их теплом. Если это наказание, то пусть наказывают ее. Совенок столько всего пережил в чужом мире, что он уже давно раскаялся, что сбежал. Она не позволит над ним издеваться.
– Юля, – мальчишка выдохнул, оттаивая и расслабляясь, – ты пришла. Я так боялся, что ты умрешь. – И он спрятал лицо у нее на груди, а она стояла на коленях, гладя узкую спину.
Внутри все клокотало. Хотелось выть от злости – нелюди даже не сочли нужным сказать, что с ней все в порядке, а ведь последнее, что видел малыш, как ей вскрыли горло мечом.
Страстно хотелось защитить ребенка, спрятать от жестокого мира, а всю долбаную семейку пустить в расход. Юля никогда, даже к брату, не ощущала такого всепоглощающего чувства. Это было странно, но желания анализировать не было. Внутри все горело от решимости утащить малыша с собой и не делить его ни с кем.
Юля подняла голову – ей показалось, что сбоку мелькнули тени. Юля притянула Совенка крепче и поймала себя на порыве зарычать. Тени заволновались. Девушка неотрывно, с охотничьим интересом следила за едва заметным колебанием воздуха, а внутри нее зрела уверенность – тени живые. А раз живые, то им можно и глотку порвать. Даже нужно. Она сглотнула, явственно ощущая привкус горячей крови во рту. Это чувство, а еще глухое, едва слышимое рычание – мамочки, это что, она? – отрезвили.
Юля встряхнулась, моргнула, и этого мгновения теням хватило, чтобы исчезнуть. Еще какое-то время она с подозрением изучала пустоту, потом успокоенно выдохнула, чуть отпуская Совенка.
А вообще странно – в таком огромном зале нет никого, кроме них троих. И мебели тоже нет, даже захудалого трона. Это специальный зал для провинившихся? Богато живут, однако. Столько места для одного наказанного ребенка.
Но если вспомнить, как легко прятал Совенок артефакты, то что мешает спрятать целый полк варваров? Пусть прячут. Юля приказала себе сосредоточиться на ребенке, забыть о собственном помешательстве, а все, кто пока не угрожает малышу, могут жить.