Например, тот дилижанс, судя по следам, он просто догнал на очень быстрой лошади, и расстрелял всех, кто там был в упор на полном скаку. Лошадей убил тоже, после чего повозка перевернулась и разбилась, словно старый ящик. Негодяю оставалось только собрать сумки с деньгами и отбыть с места преступления, что он и сделал.
Я думал взять его утром, но вышло иначе. Мы оба ночевали, не разжигая костра, но он двинулся в путь раньше, чем я рассчитывал. В дорогу Вонючий Джек отправился дальше пешком, оставив на месте своей ночёвки… труп собственной лошади с перерезанным горлом.
То, что дальше нельзя было двигаться верхом, я знал, и сам собирался отпустить своего жеребчика, в надежде поймать его на обратном пути. Логично, что Джек избавился от лошади, но для чего её убивать-то? Его деяния до сих пор говорили скорее о нечеловеческом хладнокровии, чем о жестокости. Он никогда никого не пытал, а ещё, не насиловал женщин, и не убивал ради удовольствия. Не понимаю!
Теперь ему самому приходилось тащить тяжеленные сумки, но парня это совершенно не смущало. Он шёл где-то впереди легко и быстро, так что будь у меня чуть меньше опыта, я мог отстать или вовсе потерять его след. Но я не отстал.
Мы петляли между скал целый день. Несколько раз мне казалось, что достаточно протянуть руку и… Но он опять оказывался дальше, чем мне это виделось, а места для схватки, буде такая случится, всё не было, да и мой оппонент не рвался в бой. Видимо до него дошли слухи обо мне, вот он и избегает драки.
Но вот, когда солнце коснулось кромки дальних гор, мы зашли в узкую лощину, сплошь утыканную острыми скалами. Между ними змеилась тропа, не имевшая ответвлений ни слева, ни справа. Я слышал впереди скрип шагов своего противника и понимал, что если он достигнет выхода отсюда до темноты, то моя задача осложнится. Дальше дорога разделяется, а впереди имеется к тому же несколько пещер. Куда при этом нырнёт Джек никому не ведомо, в том числе и ему самому. Я не сомневаюсь, что всё равно вычислю его и настигну, но в таком случае, это будет не сегодня.
Занятый такими мыслями, я чуть не попался, как неоперившийся желторотик! Нет, Джек не делал засады – он стоял посреди тропы, широко расставив ноги, с двуствольным дробовиком в руках, а за его спиной…
Вот тогда-то я чуть не отхватил картечный дуплет в живот, потому что замер на долю секунды, засмотревшись на непроходимый завал, закрывающий выход из лощины! И всё же я вовремя опомнился, чтобы буквально метнуться за скалу. Дробовик оглушительно грохнул, и свинцовые шершни дружным роем пронеслись мимо меня, чтобы расплющиться о скалы.
В следующее мгновение Джек бросил ружьё, (у него оставалась всего пара зарядов, которые он только что истратил), и схватился за револьверы. Но в тот же миг я вскинул «генри» и первым же выстрелом пробил бандиту левое плечо. Револьвер вылетел у него из руки, которая повисла, как плеть, но сам Вонючий Джек не издал ни звука и остался стоять, в то время как должен был кататься по земле от боли. Он только отступил на шаг, чтобы удержать равновесие, так-как удар пули сильно мотнул его назад.
Вот тогда-то я и произнёс свою речь, которой мог бы гордиться любой оратор, ведь нельзя же просто так застрелить человека, не представившись и не предложив сдаться на милость закона, даже если он преступник. Но результатом был лишь взрыв хохота! Нехорошо мне как-то стало от его смеха. Слышалось в нём что-то металлическое, чугунное, как если бы над моими словами вдруг рассмеялся паровоз. Однако действия, которые потом последовали, оказались ещё более безумными и жуткими.
Здоровая рука Джека с зажатым в ней револьвером начала подниматься вверх. Я затаил дыхание и приготовился нажать на спуск, превратившись, как всегда в таких случаях в одно целое с винтовкой. Деваться бандиту было некуда, а его малейшее движение я угадывал, как если бы знал заранее, что он сделает. Вот сейчас я открою ему третий глаз между бровей, и мы избавим друг друга от лишних хлопот, а мир избавится от дурной обузы, связанной с существованием и деятельностью мистера Вонючего Джека!
Однако рука бандита поднималась до странности медленно, а револьвер он держал как-то непонятно – стволом вверх. Джек был мастером стрельбы из любого оружия, так что же он сейчас-то делает?
Я не успел рта раскрыть, чтобы крикнуть, как дуло сорок пятого калибра прижалось к виску парня, а его палец легко и быстро нажал на спуск. Грохот выстрела оборвал «чугунный» смех негодяя, как топором отрубил! Тело опрокинулось навзничь, упало на плоский камень и застыло в полусидящем положении, словно он присел отдохнуть. Глаза трупа не закрылись и как будто уставились в мою сторону. На лице застыла улыбка. Отвратительная, дьявольская улыбка!