В образовании она была не сильна, а вот наукой садоводства владела в совершенстве, и поэтому прежде всего решила привлечь воспитанников к уходу за садом, и для этого было приобретено все необходимое, вплоть до небольших лопат, как раз в пору подросткам, с выкрашенными в жёлтый, солнечный цвет, черенками.
Она уже радостно представляла, как ее, резвые малыши, помогают ей в саду, веселятся и играют. Так и получилось.
Между миссис Монтгомери и детьми возникла даже родственная связь, настолько они ей стали близки.
Старшей девочке было 14, а мальчику 13 лет. Дальше были дети девяти, восьми, семи и шести лет.
(Знаете, читатель, так приятно, иногда заходить в свои фантазии. Вот сейчас там, например, этот великолепный, наполненный солнечным светом, и детским смехом сад, так бы и не выходил оттуда никогда.
Но осторожно! Здесь водятся монстры! В самых укромных, темных уголках…)
Я конечно хотела бы описать, как они бежали навстречу, как миссис Монтгомери, принимала у себя сирот, чём занимала, чём угощала, но один недавний рецензор, посоветовал писать покороче, и поэтому переходим к основной сути.
Итак, пока, наши главные персонажи, проводят время вместе, в саду…
***
Следующий день, должен был пройти у воспитанников в приюте.
Зара и Эдвин-старшие дети, переглянулись. Младшие, окружили Элизу.
–Теперь ты наша мама, ты наша мама, навсегда, навсегда!
Миссис Монтгомери обняла и расцеловала своих подопечных на прощание.
Когда сироты оказались за воротами прекрасного сада, они остановились и о чем-то зашушукались.
–Но нам так страшно! -заплакали малыши.
–Ничего в этом страшного нет, строгим тоном отвечали им старшие дети…И в их глазах исчезла детская мягкость и беспечность, они стали ледяными.
Дети поспешили в приют, и не потому что боялась строгости монахинь. Их звали голоса темных ангелов, которые незамедлительно требовали отправиться в путь…
***
В эту ночь Элизе плохо спалось, и не потому что было ужасно душно. Смутное предчувствие беды, превратило ее сердце в маленький, едва бьющийся, клубок.
–И чего ж это я? -Она несколько раз шумно втянула воздух, потом перевернулась и скинула одеяло. Вот так полегче, так я, наверное усну.
Неожиданно она осознала, что в доме, кроме нее никого нет.
Дети, как и полагалось, сейчас были в приюте, а слуги оставались у нее на ночь, очень редко. Боятся совершенно нечего, в доме надёжные запоры, и все-таки, она боялась, боялась как никогда в своей жизни.
В саду послышался тихий шорох. Знаете, в любом саду есть присущие, только ему звуки, особенно ночью. Но этот звук был совсем другой, чуждый, незнакомый…
Миссис Монтгомери прильнула к кровати, ее глаза расширились от ужаса. Она так лежала и прислушивалась вне себя от страха.
–Шорх, шорх, -словно, кто-то скреб чем-то железным по земле. Затем все стихло.
–Скоро пора садить урожай, нам пора садить урожай,-где-то, очень тихо запел тонкий детский голосок. Или ей показалось?
Абсолютно черная темень, насунулась на нее из всех углов. Лишь только печальный лик полной луны, безмятежно взирал на нее в окно спальни, подернутое прозрачной шторой.
–Нам пора сажать, нам пора сажать. Где же ты, мама? -повторил голос из темного сада.
Неожиданно чьи-то маленькие, но очень сильные руки, ухватили ее край ночнушки, и моментально стащили на пол.
Миссис Монтгомери истошно закричала, она очень сильно всем телом приложилась, о твердую поверхность, вдобавок полы ночнушки задрались, обнажая стройные ноги в белоснежных панталонах, отделанных изящными кружевами.
Наверное, похититель был не один. Так как, кто-то, бесцеремонно потянул полы ночнушки ещё выше и попытался завязать ее над головой у бедной Элизабет, другие ухватили ее за ноги и потянули по комнате.
–А,-А,-А,-взвыла миссис, от ужаса и боли, несколько раз приложившись, прекрасным фейсом о края ступеней собственной лестницы.
Кто-то подтолкнул ее сзади, очевидно ногой, и скорее всего для ускорения.
Похитители были бесцеремонны и молчаливы. Даже тяжёлого дыхания не было слышно, словно они волоча ее по полу, не прилагали никаких усилий, либо были мертвы.
От сильного толчка, миссис Монтгомери, кубарем скатилась вниз по ступеням, приземлившись с глухим шлепком.
На несколько секунд дама потеряла сознание. Затем из ее сжатого ужасом горла донёсся слабый стон, что-то подперло ее грудную клетку. Вероятно, жуткое падение стало причиной перелома сразу нескольких ребер.
Узел завязанный из ночнушки, у нее на голове, ослабел и развязался.
Бедная Элизабет попыталась освободиться. Она осторожно стянула тонкую ткань с побитого, покрытого синяками и кровоподтеками лица, и то, что она увидела заставило ее закричать…