– Вы не получите его! – воскликнул он. – Я вам его не отдам! Отец! Оте-е-ец!
– Папочка не поможет, парень, – прозвучало за спиной, и в следующий миг на Томаса, как сачок на мотылька, надели мешок.
Коридорный закричал и забарахтался, но тут земля ушла у него из-под ног, и он рухнул в снег. Мешок схватили, завязали, и кто-то взгромоздил его себе на плечо.
– Нет! – вопил Томас. – Помогите! Спасите!
– Никто не поможет тебе, парень, – прозвучало совсем рядом. – И не надейся на эту дрянную Зубную Фею – она сейчас слишком занята, чтобы тебя спасать. Ловит злодейку, которая появилась в Саквояжне, – ей нет дела до каких-то очкастых коридорных…
Следом раздался дружный хохот Догвиллей…
…Двор гостиницы был пуст. Лишь снег валил, заметая следы того, что здесь произошло. Выл ветер, и, кроме него, сейчас здесь не раздавалось ни звука.
– Томас?! – позвал мистер Ворончик, прислушиваясь.
Ответа не последовало, но пленник в угольном ящике и не надеялся его получить. Он прекрасно слышал все, о чем говорил этот злыдень, слышал крики Томаса.
Мистер Ворончик был зол. Нет, он был в ярости. Они схватили Томаса! Ну что ж, они поплатятся! Не нужно было им злить мистера Ворончика, потому что теперь его ничто не останавливало. Он и правда не хотел делать то, что собирался, но они его вынудили!
Угольный ящик вздрогнул…
…Старый пассаж на Чемоданной площади был давно заброшен. Располагался он рядом с шумным вокзалом, в шаге от него кипела и бурлила жизнь, но сам пассаж представлял собой островок мертвенной тишины, о котором все будто бы забыли.
На его дверях висели замки, окна были заколочены, устроенные внутри лавчонки много лет пустовали, а в стеклянной крыше зияли проломы, через которые в пассаж проникал снег. На мраморных полах, на лестницах и галереях громоздились сугробы.
Старый пассаж был местом, в котором частенько творились различные темные и мрачные дела. И именно сейчас, незадолго перед Новым годом, такие дела здесь и происходили.
Мешок с дергающимся внутри Томасом шлепнули на пол, и коридорный вскрикнул.
Кто-то развязал мешок, и в него забралась чья-то рука. Нашарив там Томаса, она схватила его за шиворот и вытащила наружу.
Томас ничего не видел – очки слетели с его носа и остались где-то в мешке. И все равно он почти сразу понял, где оказался, и содрогнулся – никто не услышит его криков и призывов о помощи. Со всех сторон стояли темные фигуры – они были размыты и напоминали здоровенные пятна. Шесть «пятен» с очень дурными намереньями и явно не в настроении.
Один из Догвиллей отобрал у Томаса снежный шар.
– Мы вернули свое, – сказал он хрипло, – а теперь настало время преподать тебе урок, коридорный.
Томас дернулся, но его тут же встряхнули, да с такой силой, что клацнули зубы.
– Куда собрался? – хохотнули в самое ухо Томасу, а потом его толкнули.
Коридорный запутался в ногах и едва не упал, но подхвативший его под руки Догвилль толкнул его, «передавая» одному из братьев. Схватив Томаса, тот швырнул его другому.
– Мне! Мне! Давай мне! – голосили остальные.
Окружившие коридорного плотным кольцом громилы переталкивали его друг другу, как мячик. Голова кружилась, перед глазами все прыгало и плыло, бедный Томас вопил, а это лишь сильнее веселило братьев Догвилль. Раз за разом грубые руки хватали его, разворачивали и толкали…
И тут жестокую забаву бандитов неожиданно прервали.
От главных дверей пассажа прозвучало громогласное:
– Именем полиции Габена! Никому не двигаться!
Догвилли переполошились. Головы в котелках повернулись на голос. Томас щурился и моргал, пытаясь различить его обладателя, но увидел лишь силуэт в синей форме и высоком шлеме и рыжее пятно света от фонаря, который держал в руке констебль.
– Это же Хоппер, флик с вокзала! – воскликнул кто-то из Догвиллей.
– Старина Хоппер! – добавил другой.
– Что, воришки на платформе «Корябб» перевелись?! – вставил третий.
Томас не спешил радоваться – вокзальный констебль слыл злыднем, с которым связываться было не менее опасно, чем с бандитами из темных закоулков Саквояжного района.
Громилы между тем подоставали ножи и короткие дубинки.
– Братцы, да он здесь один!
– Кажется, наш старина Хоппер решил сыграть в добряка перед Новым годом!
– Или выслужиться перед начальством. Глупый-преглупый флик! Думаешь, тебе выдадут премию, если схватишь братьев Догвилль?!
Констебль подошел ближе. В его руке была служебная дубинка, которая намекала, что шутить он не намерен.