– Мне нет до вас дела! – ответил констебль. – Мне нужен мой снежный шар! Отдайте его – и разойдемся по-хорошему.
– Это наш шар, флик! – рявкнул один из Догвиллей.
– Вы забрали его у мастера из «Замочнингс», у которого я его оставил!
– Верно. Поэтому теперь это наш шар.
Томас решил встрять:
– Это шар мистера Тёрнхилла!
Державший коридорного за шиворот Догвилль снова встряхнул его.
– А ты помалкивай. Разберемся с фликом – и тобой займемся…
Констебль сделал еще шаг.
– Последнее предупреждение! Отдавайте шар, и вернетесь к своей Мамаше целыми и невредимыми!
Ответом ему был дружный хохот.
– Мы знали, что ты туповат, Хоппер, но ты еще и считать, видимо, не умеешь. Ты один, а нас шестеро!
Констебль заскрипел зубами.
– Ну, значит, я сломаю сегодня шесть носов.
– Поглядим, кто кому что сломает, – с вызовом бросил один из братьев. – Ну давай! Попробуй забрать наш снежный шар!
Констебль Хоппер уже собирался ответить что-то едкое, но тут откуда-то сверху раздался глубокий бархатистый голос:
– Это не ваш шар. Вам же сказали, что это шар мистера Тёрнхилла.
Все присутствующие задрали головы.
– Кто это сказал?! – крикнул кто-то из Догвиллей.
– Это сказал я, – ответили ему. – Ваш худший ночной кошмар!
– Покажись! Вы видите его?!
Догвилли вертели головами, пытаясь разглядеть говорившего, но в пассаже были лишь темнота да снег…
А затем будто бы темнота и снег расхохотались. Смех раздавался, казалось, одновременно и с лестницы, и с галереи, и от двери, и прямо из-под крыши.
Фонарь в руке констебля погас. С одного из громил слетел котелок. Догвилль обернулся и в следующий миг рухнул на пол. Следом закричал другой Догвилль, но ему в рот неожиданно набился снег, а потом он сам взмыл в воздух. Бандит дергал руками и ногами, нож выпал из разжавшихся пальцев, после чего его обладатель последовал за ним.
– Я вижу его! Он там, на лестнице! – крикнул один из братьев.
– Протри глаза! Вон же он, у колонны! – завопил другой.
– Нет, – ответил обладатель бархатистого голоса. – Я здесь.
Догвилли повернули головы. Томас увидел высокую тень в цилиндре… нет, не тень! Это был шевелящийся клок мрака!
И этот мрак схватил двоих Догвиллей за воротники пальто. Столкнув громил лбами, он отшвырнул их от себя прочь.
Пассаж наполнился криками и ругательствами, но все их заглушал смех таинственного незнакомца.
– Именем полиции! – ревел сбитый с толку констебль. – Прекратить безобразие! Я приказываю…
Кто-то щелкнул его по шлему, и от подобной наглости Хоппер даже потерял дар речи. Впрочем, он тут же отреагировал ровно так же, как реагировал всегда в любой хоть сколько-то двусмысленной ситуации, – замахнулся дубинкой, пытаясь огреть ею наглеца.
Дубинка выпорхнула из его руки, а дальше началось настоящее безобразие. Дубинка заплясала в воздухе и принялась лупить своего хозяина. Ударила в плечо, по спине, замолотила по шлему, как по барабану: тум, тум, тум, тум!
Томас ничего этого не видел. Воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, он нашел под ногами мешок и принялся шарить в нем в поисках очков. Наконец он нашел их – хвала всем добрым новогодним духам, очки были целы!
Надев их, он огляделся кругом.
Старый пассаж явно давненько не видывал подобных страстей. В снегу на полу тут и там лежали братья Догвилли. Их лица сейчас напоминали пеструю коллекцию ушибов: у одного был расквашен нос, у другого во всей своей красе расплылся под глазом синяк, третий нащупывал оставшиеся зубы… Пытаясь пересчитать шишки, выскочившие на их лбах, Томас быстро сбился со счета. Со всех сторон звучали стоны, скулеж и сбивчивая ругань.
Констебль Хоппер сидел на полу чуть в стороне и, вжимая голову в плечи, обеими руками держался за шлем; рядом валялся его фонарь.
Кто же все это устроил?
Ответ не заставил себя ждать. На глазах у потрясенного коридорного будто бы прямо из падающего через пролом в крыше снега вышел высокий статный господин в длинном, до пола, плаще с пелериной и в цилиндре. Это был джентльмен, которого Томас иначе, как великолепным, назвать не мог: чуть бледное лицо, прямой нос, точеные скулы, волевой подбородок и пронзительный взгляд черных глаз – все черты, от которых дамы обычно падали в восторженные обмороки, были на месте. Этот джентльмен выглядел настолько важным и величественным, что само его присутствие в заброшенном пассаже в Саквояжном районе казалось неуместным.
Он направился к Томасу, а тот медленно попятился. Нападать незнакомец не спешил – вместо этого с улыбкой поднял руку в черной кожаной перчатке и протянул коридорному снежный шар.