Дед молчал. Только грустно смотрел на шарик в руках внучки.
– Ты знаешь, – Мята подняла глаза на деда. – Ты знаешь, что будет, когда уголек окажется у нас. И когда его коснется Мелисса. Это больно предлагать, но…
Мята подняла елочную игрушку и протянула деду. Тот молча взял шарик и тяжело вздохнул. Другого выбора у них просто не было.
– Когда она успела так измениться?
– Она всегда такой была, – горько заметила Мята.
– Детка, что такое? – накинув куртку, мама вышла на улицу, чтобы вытрясти половик. Я пошла следом.
Я придумала, как можно ей помочь и уйти отсюда. Как избавиться от ответственности за то, что нам не нужно.
– Мама, легенды врут. Нам не надо каждый год заниматься этой ерундой, мы можем просто уехать.
– Я не понимаю, – она перестала трясти половик и хмуро посмотрела на меня.
– Нам ведь не обязательно это все делать, – гнула я свое.
– Иди в дом, замерзнешь, – отрезала мама и продолжила вытряхивать половик.
– Ты знаешь, что мне это не грозит – упрямо возразила я.
– Что с тобой не так?! – воскликнула мама. – Почему все дети как дети, а ты вечно идешь наперекор? В кого ты такая?
Я молчала.
– Иди в дом!
– Нет.
– Мелисса, иди в дом, не хватало еще тебе заболеть в главную ночь в году.
– Я придумала, как тебя освободить.
– Что?
Крик, громкий, высокий, разрезал сугробы вокруг и вспорол тяжелые облака. Но никто его не услышал, кроме двух человек. Меня и мамы, которая хотела уйти, но боялась это сделать. Я смотрела, как она осыпается снегом. А мама с ужасом пыталась собрать себя обратно, но руки не слушались, они разваливались, как снежный шарик на морозе: не слипались обратно мелкие снежинки. Сверху, медленно кружась, падали новые. Они ложились на мамины волосы и смешивались с ними.
– Ты станешь снегом, – тихо напевала я, – свободным снегом.
Она посмотрела на меня, но уже ничего не могла сказать. Вместо тела был просто снег, из глаза выпала маленькая льдинка, и мама осела на дорожку небольшим сугробом. Я не помню, что тогда ощущала. С интересом смотрела на снег, который падал сверху и засыпал ее.
– Почему ты на улице? – дед вышел на крыльцо. – А мама где? Заходи, а то замёрзнешь.
– Мама куда-то ушла, – ответила я.
Дед нахмурился. Он долго не догадывался, что случилось на самом деле, потому что тогда никто не знал, что я так могу. А огонь словно почувствовал и исчез из всех каминов разом, чем изрядно напугал соседей.
Это не в каждой семье случается. Только в тех, кто долго живет на этой земле и соблюдает правила долгой ночи. Тогда человеческое начинается вырождаться, а вместо него приходит нечто страшное, неправильное и темное.
Началось все с Мелиссы. После рождения сестры она очень ревновала к ней маму, ругалась с дедом и всячески пыталась привлечь к себе внимания, и порой делала это весьма агрессивно и подло. Наказания игнорировала, а когда однажды мать попыталась угомонить ребенка, сделать внушение, вдруг резко раскричалась. Звук был такой силы, что свалил с крыши дома сугроб. Мать не придала этому значения, а дед напрягся. За свою жизнь он слышал много легенд. Одна вытекала из другой, рождала третью, чтобы однажды прийти к какому-то финалу.
Дед рассказывал, что у каждой легенды есть начало и конец. И однажды легенда их деревни умрет, изживет саму себя. Когда уголек попадет в руки того, чье сердце не способно согреть, все закончится. Он очень не хотел увидеть в Мелиссе то самое холодное сердце. Но внутреннее чутье кричало о другом.
«Однажды ты поймешь».
После этой фразы голос замолчал. Ничего не говорил, не пытался вызвать в памяти хоть что-нибудь.
«Однажды ты поймешь».
Все, что я помню, так это то, что дед мне не раз и не два говорил, что однажды я что-то пойму. Но я так и не понимала. Ни о чем речь, ни почему он это говорил таким странным голосом.
До этого момента.
Я стояла в огромном зале и смотрела в окно. Вокруг меня замерзли ледяные статуи с лицами моих соседей. Совсем рядом бывшая подруга, променявшая меня на Мяту. Чуть поодаль – тот парень с горячим сердцем, что спас ночь, когда огонь погас. Среди них не было только деда и сестры.
Однажды ты поймешь.
Однажды ты узнаешь.
Однажды.
Однажды ты поймешь, Мелисса, что для тебя значит твоя семья, которой нет на самом деле. Что значит для тебя мать, которая боялась всего, что связано с легендой и последствиями. Что думает о тебе сестра, горящая ярче огня. Что замышляет за спиной дед, вешая на елку стеклянный шар. Этой ночью он висел на елке, единственный повернутый своим прозрачным боком к камину.