Ничто из сказанного уже давно не имело смысла. Но Гор рада была разобраться с тем, во что ввязалась. Рада была высказать то, что тяготило ее эти полгода.
– Я не знаю, что делать. Я даже видеть его не могу…
– Зачем же впустила?
– Он пришел месяц назад. Сказал, по его следам бегут охотничьи псы нового Короля, что скоро вернется. Сказал, если я ему помогу, то… то он воскресит моего брата. Поклялся головой. Братец бродит по лесу неприкаянный, он приходил уже, стучал.
Стоило ей осознать, сколько времени длится весь этот ад и с чего он начался, вспомнить тот день, когда убили ее брата, как Гор тут же почувствовала слабость. Тут же перестала ощущать землю под ногами и рухнула на колени. Снег быстро пропитал и без того мокрую накидку. Холод тут же распространился по телу, губы Гор посинели, зубы застучали.
– Я бы не стал ему верить, – сказал Крампус, подняв ее со снега и прижав к себе.
– Я не понимаю, чего он хочет, не понимаю, чем могу помочь, – она заплакала, все еще стуча зубами от холода.
– Жить он хочет. Что он, что брат всегда пытаются оттянуть свою смерть. Они сами прекрасно знают – она неизбежна. Солнце нового года всегда восходит, знаменуя смерть Короля Ночи. Я бы вообще не советовал тебе с ними связываться. Колесо может значительно замедлить ход.
– Пусть он просто уйдет! Пусть это все закончится! Я не могу так больше, я хочу умереть!
Крампус прижал ее к себе крепче, и душераздирающий крик перешел в тихие всхлипывания.
Когда Гор открыла глаза, она изумленно замерла. Они были не в лесу. Большая пещера, освещенная факелами на стенах и маленьким камином в углу, маленькое йольское дерево, украшенное игрушками; то, какими они были разными, наталкивало на мысль, что иногда Крампус позволял себе украсть мелочь-другую из одного из домов, в которые он приходил. Небольшой камень, укрытый рваной красной скатертью, служил столом. Рядом стоял камень чуть больше. На нем лежала большая белая медвежья шкура. Здесь, как поняла Гор, и спал Крампус непробудным сном от Йоля до Йоля. Пещера была кривой, извилистой, и это помогало сохранить тепло.
– Я могу решить твою проблему, – Крампус произнес это так, как будто и правда мог ей помочь. Он сел на кровать, жестом приглашая Гор присоединиться. Она послушно опустилась рядом.
– Ты же не собираешься его есть?
– Почему это? – засмеялся было он, но, когда понял, о чем беспокоится Гор, сразу посерьезнел. – Хорошо-хорошо. Боишься, что я нарушу равновесие, если съем его?
Та неуверенно качнула головой и нервно скомкала подол платья.
– Хочешь знать, что я с ним сделаю? Отдам на суд. Дикая охота, маленькая ведьма.
– Он умрет как умирает всегда, да? Он не будет обо мне помнить? И я смогу вернуться домой?
Крампус протянул ей руку помощи, и, кажется, это дало новые силы.
– Да, умрет, и ты сможешь вернуться домой. По-другому ночь не закончится. Сколько, ты думаешь, она длится? Я уже по второму разу обхожу дома.
Гор молчала, задумалась. Мыслями она уже была в будущем – там, где печать снята, а брат свободен.
– Я исправлю все, – прошептал Крампус как заклинание.
Но ничего в этом мире не бывает бесплатно. И Гор это знала.
– Ты попросишь что-то взамен?
– Попрошу. Самую малость.
– Что?
– Ты будешь принадлежать мне, – сказал Крампус, но, увидев ее испуг, поспешно добавил: – Всего на одну ночь. А до утра не так много осталось.
Этот мир принадлежал мужчинам. Властным, эгоистичным, а временами и до ужаса тупым мужчинам. Плата, которую попросил Крампус, была предсказуема. Гор не раз назначали такую цену за какую-нибудь даже самую мелкую услугу. Конечно, она всегда отказывалась.
Сейчас же ей предлагали спасение и возможность исправить все. Не для нее, так для брата, за которым она не уследила. И если Крампус добьется смерти Короля Ночи, цена благодарности не так уж и велика.
– Хорошо, – произнесла она, впервые соглашаясь заплатить такую цену.
– Славненько, – мягко улыбнулся Крампус, заправив прядь волос Гор за ухо. – До конца следующей ночи здесь – твой дом. Жди меня.
Крампус не знал, спал ли гость до его появления, но стоило половицам жалобно заскрипеть, как Король Ночи тут же вскочил. Предательство ведьмы выводило его из себя. Сдержать свое слово и помочь ей он, конечно, не мог, но его возмущение от этого не становилось меньше.
– Ты, мой король, заигрался, – начал Крампус.
– Пойди вон! – закричал Король. – Где эта дрянь?! Где хозяйка?!
– Ты даже имени ее уже не помнишь? А про себя зачем соврал? До такой подлости ты еще не опускался.