Это произошло очередной зимой. Шишига, как обычно, пришла к реке за водой для бани. В тот вечер она припозднилась – нечисть вот-вот должна была появиться, а парная еще не была готова. Зима была теплая, и лед едва схватился, девушка легко разбила его ведром. Поставив полное ведро рядом, она взяла второе, наклонилась вперед, зачерпывая. Старые мостки захрустели под коленями, Шишига не успела опомниться, как полетела вниз. Она барахталась в холодной темноте, вода колола лицо, пропитывала и без того тяжелый тулуп, юбка липла к ногам, не давая грести. Ледяная вода залила глаза, и девушка не понимала, где может вынырнуть, течение начало относить ее от мостков, утягивая все глубже. Воздух заканчивался, грудь разрывало удушающим жаром. Мысли спутались, осталась только паника, постепенно уступающая место безучастному смирению перед злой судьбой. Шишига перестала трепыхаться, теряя связь с реальностью, и медленно пошла ко дну, когда кто-то с силой дернул ее за ворот тулупа и вытянул наружу.
Она очнулась, когда вода подступила к горлу, и сильно закашлялась, отплевываясь. Слышался гул голосов, она различила свое имя и, почувствовав, что снова может дышать, откинулась на спину и открыла глаза. Там, где она ожидала увидеть усыпанное звездами небо, темнел массивный силуэт, склоненный над ней. Крепкие сильные лапы легко оторвали ее от земли, и она почувствовала себя прижатой к большому, покрытому клочковатой шерстью телу. Уткнувшись лицом в меховую грудь, Шишига только успела прошептать «Буранушка…» и потеряла сознание.
Буран был приметным. В ту далекую, самую первую зиму он пришел с остальной нечистью и поначалу испугал Шишигу: исполинский рост, могучее мохнатое тело на широких, как дубовые пни, ногах, суровый взгляд маленьких темных глаз из-под нахмуренных бровей. Его черные густые космы, свисавшие до пояса, напомнили ей тогда конские хвосты. Он возвышался над своими соплеменниками и угрюмо молчал. Когда остальные гости без колебаний рассаживались за столом в избушке и с любопытством присматривались к поданным угощениям, Буран продолжал переминаться у дверей.
– Почему он не проходит? – тихо спросила Шишига, наклонившись к пушистому уху Кита, и едва заметно кивнула в сторону великана.
– А он у нас застенчивый, – усмехнулся кот, – да, Буранушка?
Тот вжал голову в плечи и переступил с ноги на ногу, тут же задевая висевший на стене ковшик – он со звоном упал на дощатый пол, и вся компания за столом разразилась хохотом. Шишига осуждающе поглядела на шутников и решительно направилась к Бурану.
– Иди к нам, не стесняйся, – проговорила она и протянула руку, заметив, как пристыженный гость слегка попятился к выходу.
Но доброта в голосе девушки остановила его, и он аккуратно взялся за ее хрупкую ладошку своей лохматой лапой.
– Лавку поломаю, коли сяду, – негромко пробасил Буран, медленно ступая за Шишигой.
– А ты сундук бери, – с улыбкой ответила та, – теперь это твой стул будет.
Великан довольно хмыкнул и присоединился к трапезе, но посуду все же брал с осторожностью – не хотел расстраивать маленькую хозяйку. Уже позже она узнала, что, вопреки своей неуклюжести, Буран был хорош в плотничестве. Он споро управлялся с деревом – мастерил, строгал, выпиливал, шкурил, и неказистые бревна в его лапах превращались в аккуратные полочки, скамейки, кадушки и табуретки.
Когда Шишига упала в реку, Буран первым оказался поблизости – заметил припорошенные следы, ведущие через поле, и бросился вниз по тропе. Ломая остатки мостков мощными ногами, шагнул в воду и принялся шарить лапами в воде, пока не нащупал почти бездыханное тело. Он бережно отнес девушку в дом и принялся хлопотать над ней так уверенно и ловко, что никто не решался и слова вставить.
Шишига очнулась среди ночи и задергалась в плотном коконе из одеяла, спросонья решив, что это тяжелый набухший тулуп снова тянет ее ко дну. Она чувствовала, как тело потряхивает от озноба. Ей на лоб легла мягкая лапа и тихонько погладила.