– Ты… кто? – потрясенно спросил Томас, глядя, как существо сунуло нос в снег, пытаясь очистить его от угольной пыли.
Коротышка испуганно взвизгнул и нырнул за ящик. Оттуда тут же раздалось:
– А-апчхи!
Подняв повыше фонарь, Томас заглянул за ящик. Там уже никого не было.
– А ты кто? – прозвучало за спиной.
Томас резко обернулся. Из снега торчала голова коротышки. Взгляд черных глаз сверлил коридорного.
– Что это за глупая шапка? – спросило существо, и Томас непроизвольно прикоснулся к шапочке.
– Я Томас. – Он кивнул на заднюю дверь. – Служу коридорным в отцовской гостинице.
– Что такое «гостиница»? – с любопытством спросил коротышка, и Томас даже не поверил своим ушам: как такого можно не знать?!
– Гостиница – это место, в котором селятся приезжие.
– Приезжие?
– Люди с чемоданами.
Из снега вылезла ручонка, и коротышка задумчиво почесал острыми когтями кончик носа.
– Не люблю чемоданы. И людишек не люблю. Они все подлые и мерзкие. Кроме Зои. Зои хорошая, она со мной разговаривала и рассказывала мне сказки, но ее папаша много лет держал меня в коробке. Он злобный и коварный! Заманил меня рыбой и поймал! А потом запер!
– Мне очень жаль.
– А потом я освободился. Сам! И без чьей-то помощи! Проявил чудеса ловкости – я вообще очень ловкий, – подумав, существо добавило: – и ужасный! Я – худшее бедствие, какое когда-либо приключалось! Я… я… а-апчхи!
Томас улыбнулся. Угрожающим «худшее бедствие» упрямо не желало выглядеть. А еще в его словах явно слышалось неприкрытое хвастовство.
– Как тебя зовут? – спросил Томас.
Коротышка сморщил нос и нырнул в снег, а потом выскочил наружу и по-кошачьи запрыгнул на крышку угольного ящика. После чего встал во весь свой крошечный рост и, горделиво вскинув голову, продекламировал:
– Скоро все узнают мое имя! Мое ужасное имя, которое несет гибель и разрушения! Я – рок, посланный разрушить этот гадкий город!
Если существо и пыталось напугать Томаса, у него ничего не вышло. Оно выглядело крайне нелепо и очень забавно.
– Так как тебя зовут?
– Мистер Ворончик, – наконец представился коротышка.
Томас не смог сдержать снисходительную улыбку.
– Как ты оказался в угольном ящике, Ворончик?
Коротышка приуныл.
– Я бродил по городу, и меня сюда привел запах рыбы. Очень вкусный запах! Я забрался на ящик и провалился. Подлый ящик! – Он топнул, и крышка отозвалась лязгом. – Очень есть хочется…
Томас пожалел маленького хвастуна. Тот вдруг показался ему таким опустошенным и беспомощным, что ему неожиданно стало грустно.
– Наверное, ты учуял рыбу, которую готовит к праздничному ужину тетушка Агнесс. Если хочешь, Ворончик, я принесу тебе одну.
– Хочу две. Мне нужны силы, чтобы разрушить город.
Томас усмехнулся.
– Ладно, я попробую стащить две. Жди здесь…
– Не хочу здесь. Мне здесь не нравится.
– Ах да, – кивнул Томас. – Ты, наверное, совсем замерз.
Ворончик возмутился:
– Что? Нет! Я люблю снег! Просто обожаю! Мне здесь не нравится – дыра какая-то.
Томас даже обиделся.
– Ну, ваша светлость, не окажете ли мне честь занять шикарный номер, пока ждете свой великолепный ужин?
Ворончик иронии не уловил и с радостным видом закивал. Томас вздохнул – его вдруг посетила мысль, что он сильно пожалеет о том, что собирался сказать, и все же произнес:
– Ладно, пойдем. Только смотри, чтобы тебя никто не увидел…
Ворончик широко и довольно жутко улыбнулся.
– Я сама незаметность. Никто даже не догадается, что я здесь…
…Что ж, как вскоре выяснилось, незаметность Ворончика была сильно преувеличенной.
Томас бросился на визг с мыслью: «Кажется, этот мелкий пройдоха решил начать разрушение города, о котором говорил, с нашей гостиницы!»
Визжала миссис Бонавентур из седьмого номера. Когда Томас вбежал к ней, мадам стояла на собственной кровати, придерживая подол платья. В воздухе висели облака пудры, по всему номеру валялись разбросанные вещи постоялицы. Мадам Бонавентур была актрисой и прибыла в Габен в надежде устроиться в один из местных театров, поэтому ее багаж составляли по большей части сценические костюмы и реквизит – повсюду на полу лежали боа, веера, зонтики и платья под различные амплуа.
– Мадам, что случилось?! – воскликнул Томас.