Вошли в вестибюль — огромный, величественный. Посредине его тянулись два ряда колонн, на которых висели изображения боевых польских наград. Вдоль стен стояли кресла и столики, предназначенные, по-видимому, для посетителей.
Дежурный офицер, капитан с приятным моложавым лицом, разговаривал с одним из курсантов. Они официально доложили о прибытии, но тот сразу же обратился к ним по-дружески:
— С фронта?
— Да.
— Ну и как относитесь к тому, что вас перевели сюда?
— Ну что ж, придется отсидеться немного в тылу… — пошутил Мешковский.
— Значит, вы считаете, что мы отсиживаемся здесь в тылу? — обиженно переспросил капитан.
Мешковский смутился. Начал неуклюже оправдываться, но дежурный офицер уже насупился, перешел на официальный тон и, сухо попрощавшись с ними, поручил одному из курсантов проводить обоих офицеров в общий отдел.
Тот повел их длинными темными коридорами. Они миновали десятки похожих друг на друга дверей, и когда уже совсем перестали ориентироваться, курсант вдруг остановился и сказал:
— Это здесь…
Мешковский одернул мундир, поправил ремень, поступал и вошел. С порога громко доложил сидевшему в глубине комнаты офицеру:
— Товарищ майор, подпоручник Мешковский и хорунжий Брыла прибыли для дальнейшего прохождения службы…
В общем отделе они пробыли с полчаса. Майор вышел. Его сменил невысокий полноватый поручник, веселый и разговорчивый. Закончив все формальности, он велел им прийти за документами через пару часов. Чтобы не терять времени, они решили зайти к коменданту училища.
— Вам бы лучше представиться сначала капитану Орликовскому, заместителю начальника училища по политико-воспитательной работе, — посоветовал Брыле поручник, — а то потом не застанете его. Он уезжает по делам.
— А где можно пока оставить наши вещи? — спросил Мешковский.
— Оставьте у меня. Начальнику училища доложитесь, как положено, по уставу, он это любит…
Когда они были уже в дверях, поручник вдруг окликнул их и обратился к Мешковскому:
— Трофейный? — Он показал на кобуру с пистолетом. — Покажите…
— Парабеллум…
— Да… Красивая штучка… Советую немедленно снять. Если Ольчик увидит, заставит сдать на склад. Не положено, а он страшный педант…
Мешковский поблагодарил за предостережение, снял кобуру с пистолетом, спрятал в вещмешок и вышел вместе с Брылой в коридор.
Здесь их пути разошлись.
— Ну что ж, еще не раз встретимся.
— А вы не считаете, что было бы неплохо поселиться вместе? — спросил Брыла.
— При условии, что вы не будете приставать ко мне с разговорами на политические темы, — засмеялся в ответ Мешковский.
VII
Заместитель начальника училища по политико-воспитательной работе — так тогда назывались заместители по политчасти — капитан Орликовский, тучный сорокалетний мужчина с румяным лицом и сверкающей лысиной, встретил Брылу тепло, похлопал по плечу и усадил напротив своего письменного стола. Минуту разглядывал, прищурив маленькие веселые глазки, после чего принялся изучать его документы.
Хорунжий окинул взглядом кабинет Орликовского. Просторная мрачная комната показалась ему пустой и необжитой. Единственное окно закрывала тяжелая портьера. — Над письменным столом висел государственный герб — нарисованный от руки орел в большой, украшенной богатой резьбой позолоченной раме. Ее роскошь никак не вязалась с этой комнатой, где, кроме письменного стола, не было никакой мебели. У стены, правда, стояли несколько стульев с наваленными на них книгами.
Наконец Орликовский отложил в сторону документы Брылы и, усевшись поглубже в кресло, обратился к нему:
— А теперь расскажите о себе.
Брыла не любил разговоров на эту тему. Ему хотелось закончить поскорее все формальности и приступить к служебным обязанностям. Он натянуто улыбнулся.
— Да что тут рассказывать! Ничего особенного в моей жизни нет.
— Я хотел бы услышать вашу краткую биографию. Надо же мне с вами познакомиться.
— Родился в девятнадцатом году в Дембице, — начал Брыла. — Отец мой был каменщиком. После его смерти в результате несчастного случая семью содержали мать и старший брат. Его арестовали, когда мне было тринадцать лет. Он был коммунистом. Пришлось поступить на работу. Во время войны оказался во Львове. Работал учеником слесаря. Затем меня направили учиться в профессионально-техническое училище. В сороковом году вступил в комсомол. Потом — армия. В Красной Армии прослужил до сорок второго года, в Войске Польском — о сорок третьего. Был дважды ранен — под Ленино и Варкой… Ну вот и все…